Одной крови

Нет таких слов, которые реально могут помочь. Да и зачем они нужны? Необязательно вообще говорить какие-то слова, чтобы помочь.

Но ничто так не раздражает заболевшего человека, как неестественное поведение того, кто находится рядом. Ничто так не бесит заболевшего, как эта постоянная дежурная фраза, которую все почему-то считают нужным произнести вслух, — «все будет хорошо». Больше бесит, пожалуй, только лишь слово «держись».
Нет таких слов, которые реально могут помочь. Да и зачем они нужны? Необязательно вообще говорить какие-то слова, чтобы помочь. Заболевшему нужны не слова, заболевшему нужен кто-то, на кого по-настоящему можно опереться в любой момент. Заболевшему нужен человек, который не будет бояться его страха, его диагноза, его процедур, его уныния, его настроения: пускай он молчит, но только не боится. Заболевший может часто находиться на взводе: боль, истерика, паника, нервные срывы. Работа того, кто рядом, должна заключаться в том, чтобы брать на себя столько, сколько возможно унести. Работа — это быть губкой, вдыхать той же сдавленной грудью тот же самый воздух, что и заболевший. Тогда ты полезен. Тогда от тебя есть польза и толк.

Любовь — это быть полезным человеку, без которого ты никто.

Болезнь — она не «за что». Она — «зачем». Цена ответа чрезвычайно высока.

Тебе не соврали, да, это правда:
Я и мама умрем.
Это будет не сегодня, не завтра.
Это будет потом.

Ограничить свою вселенную подгузниками и неваляшкой — ошибка, которую я поначалу сам совершал изо дня в день. Бежать сломя голову в семь утра на кухню готовить кашу — ошибка. Сначала поцеловать мужа/жену, а каша потом. Иначе — бытовуха и беда. Не смотреть по сторонам, не слушать музыку, не читать фейсбук, не иметь ни одной темы для разговора — кроме подгузников — это ошибка. Не заметишь, как сам станешь подгузником. Причем использованным.

Пожалуйста, Лука, еще полчаса. Просто полежи рядом. Папа не выспался. Все еще спят. Все собачки. Все котятки. Все птички. Все гребаные позитивные диджеи утренних радиоэфиров. Давай и мы поспим чуть-чуть.

Этот дурацкий вопрос «за что?» окончательно потерял всякий смысл. Конечно же не «за что». А «для чего». Для того, чтобы понять, как важны эти письма и смски друг другу. Для того, чтобы влюбиться в пустяки, в мелочи, в ерунду: в шуршание иглы на любимой виниловой пластинке; в лучик солнечного света на щеке; в уток в пруду; в звук, с которым лошадиные большие кривые зубы разгрызают яблоко. Для того, чтобы наслаждаться фильмами; красным сухим; памятью о любимых людях; детством, которое никто и никогда не сможет отнять; мыслями о старости; морем; противными медузами, не дающими купаться; жаренным на углях мясом; концертами с закрытыми глазами; дружбой с неравнодушными людьми, готовыми помочь в самый страшный момент жизни.

Но вот жена выходит из кабинета врача и присылает мне смску: «За море; за карамельные яблоки на рождественском базаре в Праге; за смех Луки по утрам; за его рисунки; за Берлин, Париж, Дели; за Morrissey; за запах краски на даче; за признания в любви во время оргазма; за последний альбом Wild Beasts; за ночи, за дни; за сериал Breaking Bad; за спектакль «Митина любовь»; за твоих друзей; за гости; за молчание; за колючую щетину на щеках; за темный зал в кинотеатре; за утра под одеялом; за руку под платьем; за руку в руке; за каждый день моей жизни. Спасибо. С анализами все в порядке. Люблю тебя». Я на небесах, я не могу произнести ни слова, я улыбаюсь и подбрасываю в воздух сына. Для того, чтобы почувствовать себя счастливым, теперь достаточно одной смски от жены. Так этого мало. И так много.

Доблесть не отпустить родную руку в смертельно опасной болезни и вместе пройти до конца — бесценна