Пигмалион. Кандида. Смуглая леди сонетов (сборник)

Мир никогда бы не был сотворен, если бы творец его боялся кого-нибудь обеспокоить. Творить жизнь – значит причинять беспокойство.

Марчбэнкс. Я сейчас стар, как мир. Сегодня утром мне было восемнадцать.

Я отдаю вам свое счастье обеими руками, – я люблю вас, потому что вы сумели наполнить сердце женщины, которую я любил. Прощайте!

Марчбэнкс (вскакивая, с яростным жестом отвращения). Нет! Никогда! Прочь, прочь отсюда! Ночь, поглоти меня!

Морелл (задыхаясь, с мольбой, голосом, который рвется из глубины его отчаяния). Кандида!

Марчбэнкс (в сторону, вспыхивая презрением). Трус!

Морелл (с гордым смирением). Мне нечего предложить тебе, кроме моей силы для твоей защиты, моей честности для твоего спокойствия, моих способностей и труда для твоего существования, моего авторитета и положения для твоего достоинства. Это все, что подобает мужчине предложить женщине.

Кандида (совершенно невозмутимо). А вы, Юджин, что вы можете предложить?

Марчбэнкс. Мою слабость, мое одиночество, мое безутешное сердце.

Кандида (тронутая). Это хорошая цена, Юджин. Теперь я знаю, кого я выберу. (Умолкает и с интересом переводит взгляд с одного на другого, словно взвешивая их.)

Кандида (раскаиваясь). И ты можешь придавать значение тому, что говорит этот сумасшедший мальчишка, потому что я в шутку говорю что-то похожее?

Кандида (со сдержанным недовольством). От Юджина ничего не укроется, Джеймс, – я надеюсь, что мне можно посмеяться. Но я боюсь, как бы мне не пришлось рассердиться, и всерьез рассердиться.

Марчбэнкс (в унынии). Она смеется над нами, Морелл.

Марчбэнкс (встает и крадучись подходит к Мореллу). Морелл! Сейчас будет ужасная сцена, вы не боитесь?

Морелл. Нимало.

Марчбэнкс. Никогда я до сих пор не завидовал вашему мужеству. (Он умоляюще кладет руку на рукав Мореллу.) Заступитесь за меня.