Кричащая лестница

И перестань горевать о прошлом. Прошлое – удел призраков. Мы все совершаем поступки, о которых потом сожалеем

— Достаточно стары и достаточно молоды, — продолжая улыбаться, сказал Локвуд. — Лучший возраст.

Привлекательный, как пачка маргарина, вдохновенный, как брошенное на пол ванной мокрое полотенце. По-настоящему счастливый только тогда, когда роется в пыльных папках и старых газетах, обложившись тарелками с едой. Скучный, надоедливый, раздражающий.

Мы очень сдружились и охотно работали вместе. Нам было весело, и мы не раз спасали друг другу жизнь. Если кому-то интересно, их звали Пол, Норри, Джулия, Стеф и Альфи-Джой. Теперь все они мертвы.

Не заботься о завтрашнем дне, он сам о себе позаботится.

от мужчина, который подарил Аннабел этот кулон… Он же и убил ее.

И очень скоро это эхо прилетело ко мне – то же самое, что и прежде. Вначале разговор между мужчиной и женщиной, потом высокий женский смех, к которому вскоре присоединяется мужской, более низкий. Затем ощущение неистовой радости разделенной страсти. Я чувствовала душевный подъем девушки, ее возбуждение, ее восторг. Мне передалось ощущение того счастья, когда хочется обнять весь мир…

Смех сделался другим, истеричным. Мужской голос стал резче, неприятнее. Я ощутила накатившую на меня холодную волну страха… Но потом вернулась радость, и все снова стало так хорошо-хорошо-хорошо-хорошо… Затем голоса опять стали резкими и злыми, я уловила вспышку ревности и гнева… И так еще и еще – то в жар, то в холод, и все это по кругу, по кругу, словно та карусель в Гексеме, на которой в детстве меня прокатила мать. Меня одновременно переполняли тогда радость и ужас, и при этом я знала, что не смогу сойти с этой карусели, как бы ни старалась. Потом наступила тишина, и вслед за ней в моем внутреннем ухе зазвучал холодный мужской голос, после чего я ощутила последнюю вспышку ярости, перешедшую в крик боли. Оказалось, что этот вопль издала я сама.

Я слышала, как необычно быстро для себя топает по лестнице Джордж, да и сама переживала радостное возбуждение оттого, что нам предстоит раскрыть тайну жизни и смерти девушки-призрака. А при мысли о том, что это, возможно, спасет от гибели наше агентство, во мне возрождалась еще и надежда.

Не говоря уж о том, что я была очень польщена похвалой Локвуда.

Всего пару минут назад он собирался уничтожить кулон. Теперь уже видел в нем ключ к решению всех наших проблем. Пару минут назад он делал мне выволочку, а сейчас был готов носиться со мной, как принц с хрустальной туфелькой. В этом был весь Локвуд. Перемены в его поведении иногда бывали настолько резкими, что захватывало дух, но устоять перед его энергией и страстью невозможно было никогда.

…не станет ли Аннабел Вард такой же золотой жилой для нас? – закончил за него Джордж. – Но, Локвуд, ты знаешь, сколько Гостей ошивается сейчас в Лондоне? А по всей стране? Их как саранчи. И людям вовсе не интересно знать, кем были эти Гости при жизни. Люди просто хотят от них избавиться, и больше ничего.

– Так-то оно так, однако громкий случай обеспечит нам хорошую рекламу в прессе, – сказал Локвуд. – А случай с Аннабел Вард именно громкий. Очаровательная девушка, талантливая актриса, жестоко убитая и исчезнувшая без следа на десятилетия. Мужчина и девушка, трагическая любовь, маленькое, но славное агентство, раскрывшее страшную тайну