Варяги и ворюги

Странно и непонятно было то, что Адриан, родившийся и выросший в самой свободной стране мира, здесь, в России, чувствовал себя как бы связанным по рукам и ногам среди вольного племени аборигенов. Эти аборигены были фантастически свободны, их законы были придуманы не для них, а для посторонних наблюдателей — смотрите, дескать, и у нас все как везде, вот законы, вот суды, вот полиция, все как у вас. Но в своей повседневной жизни аборигенами управляли не законы, а неизвест

Патологический интерес героев

И где бы ни собрались трое с граненым стаканом, соберутся они во имя Ее, и Она будет между ними.

при расселении руководствовались двумя основополагающими принципами — пролетарского интернационализма и социальной однородности.

Под орешки и «Мальборо» уговорили одну бутылку и взялись за следующую.

Если у американцев полстраны взять и отрезать, они это сразу заметят. Потому что у них свобода передвижения ограничится.

горящей вполнакала лампочкой,

Мы стали узнавать страну, когда она перестала быть. А может, ее и не было никогда. То есть, была, конечно же, была. Но не географически, как Соединенные Штаты. А была она — как только у нас и может быть — подобна неуловимому граду Ките

Джека Лондона к сырой медвежатине на Адриана не распространялся.

Это право вечной и священной собственности друг на друга, возникающее в результате случайной и непродолжительной встречи, здесь, по эту сторону Урала, было естественным и произрастало, по-видимому, из самого устройства Территории, где на тысячу квадратных километров едва ли приходился один человек. Конечно, на материке все было по-другому, там люди, замученные городской толкотней, отгораживались друг от друга стенами комнат и квартир. Поэтому материковым людям было трудно понять некоторые вещи.