И. Грекова

Вольная жадность чаек, их ширококрылая свобода была заразительна; Верочка шла широкими шагами по скрипящему, шевелящемуся живому песку, размахивала флагом, и ей хотелось всего.

Есть люди, как планеты, светящие отраженным светом. И есть люди, как звезды, – у них собственный свет. Такие люди редки

И сад с каким-то дурацким амуром. Птицы наделали ему на голову, и амур плакал… Проклятая дача! К ней вела небольшая улица –

Врачи — я советовался — сомневаются, что будет как все. А мне и не надо, чтобы был как все. Пускай будет как он.

Бывшее счастье — как умерший близкий человек. Его нет, но оно существует.

Думаю, вам не приходилось переживать серьезных горестей.
— Почему вы так думаете?
— По глазам. Настоящее горе оставляет след в глазах.
— Возможно, вы и правы, не приходилось. Все впереди. — И улыбнулась беспечно.
— Так я и знал. Не было у вас в жизни серьезных горестей, испытаний. А человек, сквозь них не прошедший, еще не совсем человек, а только залог его, куколка, хризалида. «Я-то вынесла бы правду!» Это вы потому так себя обольщаете, что у вас сильное, легкое, послушное тело, стройные ноги, которыми, кстати, я всегда любуюсь. Каждый шаг — радость. Когда-то и я был таким. Да-да, не смейтесь. Высоким не был, а стройным, легким, подвижным был. Не дай бог вам понять, что это значит, когда каждый шаг стоит усилия. Дойти до угла, свернуть направо, добраться до палаты… И не просто добраться, но и помочь больным.

Главная причина трусости — неизвестность. Человек не знает, что ему предстоит, и трепещет. Иному надо сказать: «Ну, чего ты боишься? Что с тобой будет, в конце концов?»

— Один из главных признаков человека — умение ставить себя на место другого, влезать в чужую шкуру.

Настоящему человеку присуще сочувствие. Со-чувствовать — значит чувствовать вместе с другим…

С тех пор Лидия Михайловна наряду с мечтой о размене квартиры стала мечтать еще о замужестве. Конечно, не по страстной любви (стара уже для этого), а по взаимному уважению. Стала присматриваться к дворовым старичкам, вечным игрокам в козла или шахматы, — никто не годится. Кто выпить любит, у кого любовница (у одного даже две!), у кого взрослые дети на шею сели. А главное, никого из них не могла она от души уважать.