Проект «Мечта ветерана» исполняет желания участников войны — от ремонта крыши до издания мемуаров. Говорим с автором этого проекта Ярославом Селютиным

Говорят, что Россией теперь управляет Совет безопасности. Это правда? На что он влияет? А Путину он еще подчиняется?

Как Екатеринбург стал центром уличного (в том числе протестного) искусства и как этому помогли местные власти? Говорим со спецкором Андреем Перцевым

Горошек «Глобус», шкафы-стенки, а еще диссиденты и Штази. Какой была вселенная соцлагеря, созданная в Восточной Европе после войны? И как она испарилась?

Почему белорусский язык стал протестным, а говорить на нем в Беларуси может быть опасно? Выясняем у лингвиста Антона Сомина. А заодно обсуждаем, что филолога бесит в речи окружающих

Ради стройки в Иерусалиме решили переселить несколько арабских семей. Из-за этого с новой силой разгорелся палестино-израильский конфликт

Глава, в которой «большой роман» — это и Донна Тартт на 800 страниц, и Джулиан Барнс на 200. Почему роман не обязан быть длинным?

«Я закончила плакать. Можно на ручки?» Какие бывают возрастные кризисы у детей? Или у них каждый год — кризис? Мы спросили у психолога

После нападения в Казани власти (ожидаемо) рассуждают о вреде анонимного интернета и видеоигр. В чем на самом деле проблема? И можно ли справиться с шутингами?

«Я пришел на рынок становиться миллионером». Ведущие «Калькулятора» целый час отвечают на вопросы слушателей о продвинутом инвестировании — в финале сезона