Его прощальный поклон. Круг красной лампы

— Приближается восточный ветер, Ватсон.

— Не думаю, Холмс. Сейчас слишком тепло.

— Старый добрый Ватсон! Вы единственная неизменная точка в этот век перемен.

— Даже если у меня уйдет на это вся жизнь, я все равно поквитаюсь с вами!

— Старая песня, — спокойно ответил Холмс. — Сколько раз мне приходилось слышать ее в былые дни! Это были любимые слова незабвенной памяти покойного профессора Мориарти*. То же пел и полковник Себастьян Морен*. И все же я жив, здоров и развожу пчел в Суссексе.

Немецкий хоть и неблагозвучен, но мне он кажется самым выразительным из всех языков

— Живое воплощение Британии, — сказал он. — Полная отстраненность, сонное спокойствие.

— Так он американец ирландского происхождения?

— Да, если бы вы услышали, как он разговаривает, вы бы не спрашивали. Поверьте, я сам его иногда с трудом понимаю. Похоже, он объявил войну не только английскому королю, но и английскому языку.

о нелюбви к Англии.

— Так он американец ирландского происхождения?

— Да, если бы вы услышали, как он разговаривает, вы бы не спрашивали. Поверьте, я сам его иногда с трудом понимаю. Похоже, он объявил войну не только английскому королю, но и английскому языку.

— Но как же честь?

— Дорогой мой сэр, мы живем в прагматическое время. Честь — понятие средневековое.

— Но ваш вид, Холмс… Ваше ужасное лицо?

— Три дня совершенного поста никому не прибавят красоты, Ватсон.

Вас это не обидело, Ватсон? Согласитесь, притворство не входит в число ваших разнообразных талантов

— Так, так! Что следующее? — воскликнул он. — Брат Майкрофт собирается наведаться к нам.

— А что тут такого?

— Что тут такого? Представьте себе, что на проселочной дороге вы вдруг встретили трамвай.