Элла Венгерова

Англичанин покупает галстук: заверните мне какой-нибудь за такую-то цену на такой-то случай.

Немец покупает галстук. То есть еще не купил, но собирается. Он спрашивает каждого знакомого, где тот приобрел свой галстук. Он целыми днями бродит по переулку, от одной витрины к другой. В конце концов он берет с собой приятеля, чтобы тот помог ему сделать выбор. И потом гордится, что увеличил национальный денежный оборот на две марки.

За это время англичанин сшил бы пару туфель, написал стихотворение, выиграл ­целое состояние на бирже, осчастливил женщину (или сделал ее несчастной).

Национальный наряд — воплощение резиньяции. Он говорит: я сдаюсь, я больше не пытаюсь занять лучшую позицию в борьбе за существование, я отказываюсь развиваться. Когда крестьянин еще смело и весело боролся, когда был полон самых радужных надежд, он вовсе не жаждал носить тот самый наряд, в каком щеголял его дед

Все народы, разделенные на касты, имеют эту общую черту — упрямую, тысячелетнюю приверженность к национальному костюму.