Резко обостренное “трехмерное” зрение Сирина раздражающе скользит мимо существа человека. Мне кажется, я не ошибусь, если скажу, вспомнив мелкие рассказы того же автора, печатавшиеся в “Последних Новостях”, что склонность к сомнительному германскому открытию — психоанализу — основной грех Сирина. В его “одержимости памятью” (о чем недавно писал один из наших критиков) больше от выдумки, чем от духовного видения. То, что по ту сторону памяти — внутренний, подлинный человек, таким приемом познан быть не может.