– Сверхидентификация, – говорит доктор. Я не помню его имя. Мне он не нравится.
Три месяца после задания. Я изолирован, «выставлен на холод», как это называют. Меня запихнули в мозгоправку для полевых агентов, которые двинулись башкой, а я совершенно определенно двинулся башкой.
Он продолжает:
– Вы слишком сильно идентифицировали себя с объектом. Границы эго размылись, и вы утратили целостность собственного «я». Вы думали, что вы – это он.
– Здесь я это понимаю, – говорю я, указывая на свою голову, – а сердцем – нет.
Он смеется.
– Это уже прогресс по сравнению с тем, каким вы прибыли. Если понимаете головой, то и сердце к этому придет.
Я не совсем уверен. Я не совсем уверен, кто я. То есть знаю, что я – Кааро, и работаю на О45, и обучался у профессора Илери, и живу в Роузуотере, и… но… но я помню, как вздыхает Лидия сразу после секса, перед тем как попросить у меня стакан воды. Я помню, как надел кольцо ей на палец в день нашей свадьбы. Биокупол – смесь лазури и ванили – на заднем плане наших свадебных фоток. Я помню, как она готовила. Помню, как открывал кастрюлю и видел подливу, которая пузырилась, булькала, как пена у нее в горле, когда я…
Я чувствую, как по щеке стекает слеза.
– Док, я скучаю по ней, – говорю я. – Если мы никогда не встречались, почему я так по ней скучаю? Почему я чувствую себя виноватым?
– Может быть, вы чувствуете вину, потому что есть кто-то, кого вы, Кааро, подсознательно желаете уничтожить. Убийство Лидии осуществило это желание. В глубине нашего разума таятся демоны и гремлины животных инстинктов, стремящиеся к выражению.