Ветер влюбленных

Вообще же, детство и старость – такие жуткие противоположности. Детство – ожидание жизни, старость – ожидание смерти. Детство – розовые очки, старость надевает очки черные. Детство – это красота, старость – уродство. По крайней мере, мне так кажется. Поэтому я хочу жить только до пятидесяти. Да ну, не хочу быть немощной старухой…

– Прости, прости, Веточка! Я тебя не ушиб?
Как он меня назвал? «Веточка?»
– Кто я? Кто? – мне хотелось еще раз услышать!
– Веточка! Ты моя хрупкая веточка!
– Лёва! Лёва, я люблю тебя, Лёва! – непрошеные слезы, непрошеные слова, и то и другое неожиданно, торопливо, я уткнулась лбом в его лоб, в его лицо, в его плечи…
– Рябинка моя, я тебя уже с первого сентября люблю.
Снежные брызги на губах и щеках, ветер с трех сторон, а с четвертой мой Лёва, закрывающий меня от метели.
Любимый.
Поцелуй посреди ветра в сугробе. Я оторвалась от его губ, чтоб сказать:
– Лёва, а я со второго! Со второго сентября!
– А как же Захар?
– Захар? Кто такой Захар? Я не помню такого!
Поцелуй.
– И меня забудешь, если встретишь еще кого-то.
Поцелуй.
– Я больше такого, как ты, никогда не встречу.
Поцелуй.
– А если встретишь? Еще получше?
Поцелуй.
– Не встречу. Ты красивый, и умный, и добрый. Никогда не встречу, никогда.
– А я такую, как ты, не встречу, такую красивую, умную, добрую, с ямочками на щеках.
Поцелуй.
– Я не добрая, я такое устроила в театре, ты так страдал.
Поцелуй.
– Ты хотела как лучше.
Поцелуй.
– Я хотела вам обоим добра.
Поцелуй.
– Да-да, ты хотела добра, я понял, но слишком поздно понял. Веточка, Веточка, Веточка…