-- Мои племянницы очень милы: не правда ли?-- шепнула она м-ру Топману.
-- И были бы еще милее, если бы тут не было их тетушки,-- отвечал страстный обожатель прекрасного пола.
-- Какой вы насмешник, право! Нет, без шуток, если бы черты их были несколько правильнее и нежнее, они казались бы очень миловидными, особенно вечером, при свечах.
-- Конечно, конечно,-- подтвердил м-р Топман.
-- О,-- вы злой человек! Я знаю, сэр, что y вас на уме.
-- Что?-- спросил м-р Топман, не думавший ни о чем положительно в эту минуту.
-- Вы хотели сказать, что Изабелла несколько горбата ... ну, да, не отпирайтесь, я видела, что вы это тотчас же заметили. Что-ж? вы не ошиблись: y ней точно растет горб, этого скрыть нельзя: страшное несчастие для молодой девушки! Я часто говорю ей, что года через два она будет ужасным уродом. О, вы ужасный насмешник!
Обрадованный случаю прослыть знатоком женской красоты, м-р Топман не сделал никаких возражений и только улыбнулся с таинственным видом.
-- Какая саркастическая улыбка!-- заметила Рахиль.-- Я боюсь вас, сэр.
-- Меня боитесь?
-- Я вижу вас насквозь, и от меня не укроются ваши мысли. О, я в совершенстве понимаю что значит эта улыбка.
-- Что?-- спросил м-р Топман, искренно желавший открыть значение того, что было для него самого таинственной загадкой.
-- Вы думаете,-- начала тетушка, понизив голос на несколько тонов,-- вы думаете, что горб Изабеллы еще не велика беда в сравнении с нравственными недостатками её сестры. Ну, да, Эмилия чрезвычайно ветрена, вы угадали.