Превращение. Иллюстрированное издание

спокойные размышления приносят намного больше пользы, чем самое пылкое отчаяние

Он тоже считал, что должен исчезнуть, считал, наверное, еще решительнее, чем сестра. В таком состоянии мирных размышлений он пребывал до тех пор, пока башенные часы не пробили три часа ночи. Когда за окном рассвело, он еще жил. Потом его голова невольно совсем опустилась, и он слабо вздохнул в последний раз.

А Грегор почувствовал себя намного спокойнее. Его язык, правда, уже не понимали, хотя ему он казался вполне понятным, даже более понятным, чем раньше, — вероятно, потому, что его ухо к нему уже приспособилось. Зато теперь поверили, что с ним происходит

наверное, они так и оставили ее раскрытой настежь, как это происходит в квартирах, где случилось большое горе.

Грегор болен. Быстро к врачу. Ты слышала, как говорил Грегор?
— Это был голос животного, — произнес поверенный поразительно тихо по сравнению с воплями матери.

Боже упаси, — воскликнула мать, обливаясь слезами, — возможно, он тяжело болен, а мы его истязаем. — Грета! Грета! — крикнула она потом.

щал внимания, хотя она была изнурительной.

на боль внизу туловища он уже не обра

желал узнать, что скажут люди, когда увидят его, люди, которые сейчас ждут. Если они испугаются, это будет значить, что с Грегора уже снята ответственность, и он может успокоиться. Если же они воспримут все спокойно, это будет значить, что и у него нет причин для волнения и, поспешив, он действительно будет на вокзале в восемь.

Легкое недомогание, приступ головокружения не давали возможности мне встать. Я и сейчас еще в постели. Но уже пришел в себя и встаю. Потерпите еще немного! Мне нехорошо, но уже лучше. Подумать только, что за напасть! Еще вчера вечером я чувствовал себя отлично, мои родители подтвердят это, нет, вернее, уже вчера вечером у меня появилось какое-то предчувствие. Возможно, это было заметно. И почему я не сообщил об этом на фирму! Ведь всегда думаешь, что преодолеешь болезнь на ногах. Господин поверенный! Пожалейте моих родителей! Ведь для укоров, которые вы сейчас делаете мне, нет никаких оснований; мне же об этом не говорили ни слова.