День числа Пи

— Иноземцев! Почему ты занят посторонними задачами на моём уроке?!.

— Потому что в данный момент времени мне это более интересно.

Он был неплохой композитор, его музыку и сейчас играют. А про убийство — это легенда, и все верят. Так что сам Сальери несчастный человек.

Моцарт бы всё равно умер рано или поздно. А на Сальери повесили убийство. И ему с этим жить. То есть не жить, конечно, но всё равно: тащить на себе вот эту огромную несправедливость. И никому ничего не докажешь!

Я слушаю музыку Сальери. Вот уверен: если человеку дать послушать Сальери и Моцарта, отличит только профессиональный музыкант.

Бедный, бедный Сальери. Как я его понимаю.

Можно сказать, это Моцарт убил Сальери. Не специально, конечно; он тоже не виноват. Убийство по неосторожности. Но не физическое, а хуже. Если бы не Моцарт, музыку Сальери спокойно играли бы, не так часто, конечно, как Моцарта. Но тоже любили бы, и никто бы не говорил, что он плохой композитор.

«Сонька! Ты мой Трицератопс навсегда!»

И она тут же ответила: «Вы чего там, напились все, что ли?!.»

Я иду на специальность, опаздываю. И тут позвонила Лида. Так странно, я не хотел отвечать; но вдруг что случилось?

…Да, случилось.

— Глебу не могу дозвониться… Байрона убили.

Я первые секунды не мог сообразить, кто такой Байрон. Слово знакомое: певец, актёр? Или знакомый кто-то? «Нет, я не Байрон, я другой». Вспомнил. Лида чего там, совсем с ума сошла?!.

Тьфу, это же Лидин кот. Чёрный, хромой и с мерзким характером. Руку мне разодрал как-то, я играть не мог. Стоп, при чём тут рука: его убили?!.

— Я сейчас приеду! Слышишь? При-е-дуу! — ору я в телефон.

Лида рыдает.

Не выдержал. Написал Т.: «Меня чуть машина не сбила».
Не отвечает.
Что за человек?
Я пытался заняться чем-то, но всё время дёргал телефон: ответила, нет?
Нет. Я написал: «Тебе совсем наплевать, да?»
И не отправил. Потому что зачем?.. Значит, да. Ей на меня наплевать.

А Комлева я вынес за скобки, чего мне какой-то Комлев. Пусть Соня сидит с кем хочет. И разговаривает тоже с кем хочет.
С таким ухом можно.

Выходим, и тут он говорит ещё: попрощайся с охранником.
— Прощайте, — говорю я.
— Лёва!
…Что я сделал не так?
На улице дедушка объясняет разницу. Что «прощайте» — это последний раз, больше не увидимся. А «до свидания» означает, что мы хотим ещё раз встретиться.
— Но я не хочу с ним ещё раз встречаться!
— Это невежливо!
Кто их придумывает, эти правила?..

«Лёва, наверное, ты станешь учёным. Ты умный. Но какой-то странный. Почему ты не можешь быть как обычный человек?»

Зачем она говорит это «прости»? Никто никогда не говорил мне, что хотел бы со мной дружить.

— Я хочу как-то по-другому, — говорю я.
— Ну и хоти по-другому, а у меня зато всё понятно, — говорит она и уходит.
Я её обидел, что ли?