Время

белой пене. Мы по ней идем… Ругаемся

Нотариус, склонив унылый овечий профиль, курил, смотрел в окно на темный февральский сумрак и думал, как хорошо было бы вернуться назад, в морозный декабрь – или еще раньше, в детство, и с ним – в любимый праздник хануку, когда мама жарила золотистые вкусные латкес, а дед всегда приносил ему самую новую монетку.

принципе Третий Рейх рассматривает местное население благосклонно: будучи «нордическим типом», оно является подходящим материалом для онемечивания.

На всех главных зданиях, где размещается немецкая администрация, развеваются ненавистные местному населению красные, но вместо серпа и молота на них свастика.

Макс… Почему вы говорите: «евреи», «евреев»… Отчего не «мы», «нас»? Разве вы сами не чувствуете принадлежности к…
– Нет! – яростный шепот прозвучал криком, – Нет! Если носить клеймо означает быть евреем, то я – турок! Китаец, швед… Тех, по крайней мере, не метят.
– Да, – нотариус медлил, зная, что может потерять единственного близкого человека, но все же закончил, – сейчас многие пошли бы… в шведы, да нос не пускает.

— Вам бы только пожрать!

по некоторым фразам в этих письмах я вдруг задумался: а на самом-то деле тогда, прежде, она была ли таким совершенством, как виделась мне? Может и не была?…

одверженному, подобно хорошенькой женщине, необъяснимо капризным сменам уродства и красоты.

я добился всего, ибо умел всем пренебречь

Человек истощает себя безотчетными поступками, — из-за них-то и иссякают источники его бытия.