Дмитрий Коваленин

– Но я-то уже столько лет с тобой сплю! Знаю каждый уголок, каждую клеточку твоего тела. Меня-то чего стесняться?
– Клетки тела полностью, на все сто процентов, обновляются каждый месяц. Мы все время меняемся. Вот, даже прямо сейчас! – и она поднесла близко-близко к моим глазам кисть тонкой руки. – Все, что ты знаешь обо мне – не больше, чем твои же воспоминания!..

Слабость внутри человека гниет, и гниль эта разрастается. Как гангрена.

Обычное имя, каких пруд пруди. Самому иногда забыть охота. Но собственное имя, к сожалению, так просто не забывается. Отчего мы постоянно забываем только чужие имена – даже те, которые должны помнить обязательно?

Раз меня нет для этого мира, то и его не существует для меня.

садился на пол, прислонялся спиной к стене – и размышлял о минусах жизни и плюсах смерти

Бродить по «Норвежскому лесу», не побывав в «Стране Чудес», куда менее увлекательно. Ведь именно здесь он исцеляется от болезни, которой заболел там. Что само по себе в очередной раз пахнет смертью.

Идеальных текстов не бывает. Как не бывает идеального отчаяния

смерть превращается в цифру «4», а боги живут в каждом придорожном камне или травинке.

когда ты знаешь, что таится тексте за тем или иным символом, словом, что подкрепляет и служит основой той или иной истории, магический реализм книг этого японского сэнсэя в любое мутное время потерянных ориентиров становится как нельзя более нужен, чтобы понять свой собственный путь и, как ни странно, найти себя настоящего.

очень скучаю по тому времени, когда умела летать – сквозь пространства и даже времена. Однажды мое путешествие затянулось: уехав из одного времени и пространства, я вернулась домой – и обнаружила, что здесь уже совсем другое время и иное пространство. Другой воздух, другие люди, вместо домов какие-то супермаркеты, совсем иная одежда, еда, музыка – и даже книги.