Ольга Валентеева

Такой отборной ругани на эльфийском я не слышал еще никогда! И даже засомневался, что смогу перещеголять ее на родном языке. Огонь, а не женщина.

Челюсть профессора познакомилась с землей. Мы с Шуном делали ставки, выживет Сирис после этого представления, или придется обращаться к лекарям.

Деммер оказался самым сметливым – не успел я закончить пламенную речь, как Деммер шмыгнул в кусты и понесся в сторону общежития. Родес, наоборот, замер там, где сидел, и только моргал, словно большая сова. Только он попытался дернуться, как Кай высунул из-под простыни руку, украшенную длиннющими когтями, и погрозил пальцем. Родес икнул и бухнулся в обморок. Зато, о чудо, нарывы на его теле исчезли. Один есть!

Оставайся со мной, мальчик. Будешь моим пятым покойным мужем.
– Изменщица, – недовольно произнес профессор. – Но так и быть. Только при одном условии – я убью его сам.

Тот, кто прав, не повышает голоса, потому что уверен в своей правоте.

А вдруг вас через час попытаются убить?
Добрый эльф. Но определенный смысл в его словах был.

Дверь открылась, и на пороге застыла старая женщина в уродливом желтом платье. Седые волосы торчали в разные стороны, а в руках она сжимала увесистую сковороду.
– Ну здравствуй, зятек, – протянул призрак тещи. – Радуйся, теперь я буду жить вечно.

Вдруг эльфийка выпустила мой локоть и помчалась за эльфом. Мы с Лави с одинаковым изумлением следили, как Наариэн перепрыгивает с камешка на камешек, извивается, как змея, пытаясь схватить Энтареаля. А тот убегает с ловкостью бывалого воришки. Вот они перепрыгнули через поваленное бревно, а вот уже взмыли на пригорок. И что самое любопытное – бабуля-то не отставала.
– Лави, ты точно ей родной? – спросил я эльфа.
– Увы, – кивнул тот.

А демоны давно не получали по рогам.
– Да нет у нас рогов! – зашипел Кай, и в глазах засверкали алые искры.

Купол раскрылся, словно лепестки цветка, и на голову Ника хлынуло пламя. Оно не обжигало, только обволакивало, подтверждая, что он мой брат и один из рода.