Егор Сенников

Память не предполагает идеализации или осуждения. Память — это прежде всего уроки и выводы, которые, кстати, могут и меняться

В начале XIX века австрийский канцлер Меттерних острил, что Азия начинается у восточных ворот Вены

боюсь, нам не удалось убедить общество в том, что нельзя всех грести под одну гребенку

*Или Беларусь, как ее называют граждане республики, для которых привычное российской аудитории название кажется некорректным из-за отсылки к советскому прошлому. Белорусская Советская Социалистическая Республика информировала ООН об изменении её названия на «Беларусь» 19 сентября 1991 года. Термин «Белоруссия» используется в русском языке со второй половины XVIII века — например, в «Новом и полном географическом словаре Российского государства» 1788 года.

История повторяется трижды — как трагедия, как фарс и как пост в паблике.

Да, и еще одно чисто западное средневековое изобретение — дубовая бочка для засолки рыбы, превосходившая античные амфоры не только по всем качествам (кроме разве эстетики), но главное, послужившая прототипом для сборки корпусов океанских парусников.

Сравнить его можно, пожалуй, лишь с советским дипломатом Аркадием Шевченко, который сбежал в США с поста заместителя генерального секретаря ООН по политическим вопросам и делам Совета Безопасности ООН, или с Юзефом Святло, высокопоставленным сотрудником польской разведки, перешедшим границу в 1953 году из опасений, что после смерти Сталина и ареста Берии всем, кто был замешан в массовых репрессиях, грозит опасность.

Мы набрали скорость, но мы замкнулись в себе. Машины дают изобилие, оставляя в нужде. Наши знания сделали нас циничными, а мастерство — жесткими и злыми.

Мир после Сталина возможен, время не останавливается, но это не значит, что у всех теперь все будет хорошо.

Зло — когда сосед нападет на меня, отнимет скот, жену…» — «А добро?» — «А добро — когда я у соседа отниму его скот и жену». Эта мысль вошла в историю под названием готтентотской морали