Том Маккарти

К этому моменту и она, и я двигались так медленно, что, строго говоря, уже не двигались.

вконец завалив своей кусочной дребеденью: сотня кусочков, и все катаются туда-сюда, повсюду пачкают, вообще лезут куда не надо. Этот образ уступил место другому видению: в нем странный тип из «Догстара» снова и снова повторял: «Куда все девается?», стоя у моего столика и злобно тараща глаза. Присутствовавший там Грег объяснял этому типу:

– Он хочет быть настоящим, вот и все. В этом вся причина.

Странный тип снова повторил свою реплику, но, хотя слова были те же самые, вышло почему-то «Все тяжелей и тяжелей становится». Хлынула голубая дрянь, потом опять появились двое водителей «скорых» – они разглядывали обломки крушения.

– История, – сказал один. – Они смертельные, эти осколки. Смотри: пропеллер, втулка.

– Мусор, – сказал другой. – Балласт. Эти кусочки, тут все повторяется[2]. Настоящее событие ему и обсуждать-то нельзя.

Повесив трубку, я понял, что Наз меняется. Он всегда целиком отдавался моим проектам, с того самого первого дня, когда я познакомился с ним в «Проект-кафе»; однако тогда его отдача была чисто профессиональной. Теперь же к его встроенному организаторскому таланту примешивалось нечто новое: своего рода сдержанное рвение, тихая страсть. Он защищал мои труды с яростью приглушенной, но непоколебимой.