Густав Гасфорд

Отвратительное зрелище — видеть человека без прикрас. Отвратительное зрелище — когда даже в улыбке виден оскал смерти. Война отвратительна, ибо истина бывает безобразной, а война говорит все как есть.

Большинство снарядов только грохочут, не попадая в цель. Они гоняют всякий мусор с места на место, пугают всех вокруг, а потом становятся бумажными, и их вшивают в книжки по истории.

Прислушиваться — только время зря терять, потому что своего снаряда не услышишь, он просто попадет, и нет тебя.

Прислушиваться — только время зря терять, потому что своего снаряда не услышишь, он просто попадет, и нет тебя.

Сэм — вовсе не мой дядюшка, мать его так. Дядя Сэм говорит всем этим вьетнамам: «Живите пока, но не как подобает мужикам. Вы для нас тут пойте, танцуйте и оставайтесь маленькими желтенькими ниггерами, господа Ви-Си, а мы, может, проявим великодушие и разрешим вам жить дальше».

Черный Джон Уэйн плюется. «Америка изобрела коммунизм, когда индейцы кончились».

Слабость американцев состоит в том, что мы пытаемся править миром за счет пиара, а потом сами доходим до того, что верим в собственное вранье.

Когда я засыпаю, горы рушатся, и металл заводит беседу с землей.

гибнут при стрельбе по площадям, а при плотной стрельбе опасность поражения невинных прохожих сводится до минимума.

Задача военного психиатра в дни войны — закрывать любые проявления честного восприятия реального мира заплатами из вранья, которое диктуется политической линией. Его задача — рассказывать тебе о том, что глазам доверять нельзя, что дерьмо — это мороженое, и что тебе же лучше будет, если поспешишь обратно на войну с позитивным отношением к происходящему, и будешь резать людей, с которыми ни разу не знаком, потому что если откажешься — значит, спятил.