Николай Заболоцкий

И ночь, подобно самозванке,
Открыв молочные глаза,
Качается в спиртовой банке
И просится на небеса.
1926

Хочешь, завтра под звуки пандури,

Сквозь вина золотую струю

Я умчу тебя в громе и буре

В ледяную отчизну мою?

Вскрикнут кони, разломится время,

И по руслу реки до зари

Полетим мы, забытые всеми,

Разрывая лучей янтари.

Наступили месяцы дремоты...

То ли жизнь, действительно, прошла,

То ль она, закончив все работы,

Поздней гостьей села у стола.

Хочет пить – не нравятся ей вина,

Хочет есть – кусок не лезет в рот.

Слушает, как шепчется рябина,

Как щегол за окнами поет.

Он поет о той стране далекой,

Где едва заметен сквозь пургу

Бугорок могилы одинокой

В белом кристаллическом снегу.

Там в ответ не шепчется береза,

Корневищем вправленная в лед.

Там над нею в обруче мороза

Месяц окровавленный плывет.