Дорожный посох Петра, выскользнув из его руки, упал наземь, глаза были устремлены вперед, на лице изображались изумление, радость, восторг.
Внезапно он бросился на колени, простирая руки, и из уст его вырвался возглас:
– Христос! Христос!
И он приник головою к земле, будто целовал чьи-то ноги.
Наступило долгое молчание, потом в тишине послышался прерываемый рыданиями голос старика:
– Quo vadis, Domine?[50]
Не услышал Назарий ответа, но до ушей Петра донесся грустный, ласковый голос:
– Раз ты оставляешь народ мой, я иду в Рим, на новое распятие.
Апостол лежал на земле, лицом в пыли, недвижим и нем. Назарий испугался, что он в обмороке или умер, но вот наконец Петр встал, дрожащими руками поднял страннический посох и, ни слова не говоря, повернул к семи холмам города.
Видя это, юноша повторил как эхо:
– Quo vadis, Domine?
– В Рим, – тихо отвечал апостол.
И он возвратился.