Стивен снова и снова возвращалась к этим душераздирающим дням с Барбарой и Джейми, обрушиваясь на возмутительную несправедливость, которая привела их к трагическому и жалкому концу. Она гневно стискивала руки. Доколе будет продолжаться это преследование? Доколе Бог будет сидеть и терпеть это оскорбление, наносимое Его творению? Доколе придется смиряться со скоропалительным утверждением, что инверсия не является частью природы? Ведь, поскольку она существует, то что она такое? Все существующее — часть природы!

Но с той же горечью она говорила о растраченных жизнях таких созданий, как Ванда, которые, загнанные в глубины мира, давали миру тот предлог, который он искал, чтобы указать на них обвиняющим пальцем. Это были дурные примеры, многие из них, и все же, если бы не непредвиденная случайность при рождении, Ванда могла бы стать великой художницей.

А потом она говорила о таких разных людях, существование которых стала со временем признавать; трудолюбивые, достойные мужчины и женщины, многие из них обладали прекрасным умом, но не обладали смелостью, чтобы признать свою инверсию. Достойными они казались во всем, кроме того, что навязал им мир — этой недостойной лжи, которая единственная могла дать им надежду на покой, позволить им право на существование. И эти люди всегда должны были носить с собой эту ложь, как ядовитого аспида, прижатого к груди; подло скрывать и отрицать свою любовь, которая могла бы стать в них самым лучшим.

А женщины, которые трудились на войне — эти тихие, сухопарые женщины, которых она видела в Лондоне? Англия призвала их, и они пришли; единственный раз они выглянули на свет без стыда. А теперь, поскольку они не были готовы снова ускользнуть прочь, скрыться по своим углам и норам, то же общество, которому они служили, первым обернулось и плюнуло в их сторону; оно кричало: «Прочь с глаз наших эту язву, это гнездо неправедности и разврата!» Вот какова была благодарность за тот труд, что они совершили из любви к Англии!

А это удивительное стремление к религии, которое часто идет рука об руку с инверсией? Многие из таких людей были глубоко религиозными, и это, без сомнения, была одна из самых горьких их проблем. Они веровали, и, веруя, они жаждали благословения тому, что для некоторых из них казалось священным — верному и глубоко любящему союзу. Но благословение церкви было не для них. Они могли быть верны друг другу, жить упорядоченной жизнью, никому не приносить зла, и все же церковь отворачивалась от них; ее благословения были предназначены лишь для нормальных.