Потом танцы заканчивались, и по дороге она первая с сарказмом и яростью анатомировала ту глубинную религиозность, оргиастическую, ту медленную самоотдачу, что неделю за неделей и месяц за месяцем перекипает в услужении богу карнавала. То же племенное, то же ведовское зелье, бушевала она с революционным гневом, и та же отрава, что и футбол, которым обманывают низшие классы, отбирают боевую энергию и отсылают ее в безопасное русло. Так повстанческий дух вырождается в заклинание и волхвованье, так боги всех вероятных миров призываются, чтоб наслали чуму на полузащитника той команды. Никто не помнит о поработителях, которым-то и выгоден экстаз, энтузиазм, в то время как они обрекают народ на ирреальность.