жизни, в которой не было ни лагеря, ни эмиграции, ни моей правозащитной деятельности, но было нечто гораздо более важное и нужное: дети и Церковь. Ни Дед, ни Ангел меня не утешали. Да и чем тут утешишь…
Когда начинают склоняться на блужение, начинают мрачнеть и отторгаться от Господа. Само блужение совсем отторгает от Него: ибо мрачному и смрадному нельзя уже быть едино с Господом».