Мы с Питом снова сближаемся. Правда, иногда он все еще замирает, стискивает спинку стула и ждет, пока схлынет поток воспоминаний. Мне время от времени снятся кошмары о переродках и пропавших детях, и я кричу во сне. Но Пит рядом, он обнимает и успокаивает меня. А потом целует. Ночью я снова чувствую тот голод, который застиг меня врасплох на берегу. Я знаю, что рано или поздно это все равно бы произошло. Знаю, что мне нужен не огонь Гейла, подпитываемый гневом и ненавистью, а весенний одуванчик – символ возрождения, обещание того, что, несмотря на все потери, жизнь продолжается. Что все снова будет хорошо. И это может дать мне только Пит.
И когда он шепчет мне:
– Ты меня любишь. Правда или ложь?
Я отвечаю:
– Правда.