, что мы в течение тысячелетий называем воспитанием, при внимательном рассмотрении означает лишь дрессировку. Мы дрессируем детей и подростков, чтобы они переняли образ нашего мышления, речи и действия. Мы не хотим инакомыслящих, жалобщиков, тех, кто говорит «нет» или выбивается из общего ряда. Мы не желаем видеть мятежников, вышедших из общего дела, и отказников — ведь они заставляют нас злиться и бояться. Мы хотим соглашательства