Что мне за радость от маетностей, когда я их не могу всех зараз видеть или даже взять в понятие? Видал я десять тысяч человек в строях или таборах, и то - тьма, а у меня на сей час по ведомости господина министра Волкова их пятьдесят две тысячи душ, кроме еще нищих и старых гулящих. Это нельзя понять. А дача, она у меня в руке, в пяти пальцах зажата, как живая. И теперь, по прошествии многих мелких и крупных дач и грабительств и ссылке всех неистовых врагов: барона Шафирки, еврея, и многих других, он сидел и ждал суда и казни, а сам все думал, сжав зубы: "Отдам половину, отшучусь". А выпив ренского, представлял уже некоторый сладостный город, свой собственный, и прибавлял: - Но уж Батурин - мне. А потом пошло все хуже и хуже; и легко было понять, что может быть выем обеих ноздрей - каторга. Оставалась одна надежда в этом упадке: было переведено много денег на Лондон и Амстердам, и впоследствии пригодятся. Но кто родился под планетой Венерой - Брюс говорил