Отец Сергий! Отец Сергий! Так ведь вас звать?
— Что вам надо? — отвечал тихий голос.
— Вы, пожалуйста, простите меня, что я нарушила ваше уединение. Но, право, я не могла иначе. Я бы прямо заболела. Да и теперь я не знаю. Я вся мокрая, ноги как лед.
— Простите меня, — отвечал тихий голос, — я ничем не могу служить.
— Я бы ни за что не потревожила вас. Я только до рассвета.
Он не отвечал. И она слышала, что он шепчет что-то, — очевидно, молится.