Она посмотрела на Сплина — чуть не прожгла его взглядом, — и он увидел, что глаза у нее не ореховые, как он поначалу решил, а темно-зеленые, нефритовые. И тогда Сплин вдруг ясно постиг, что уже произошло этим утром: жизнь его разделилась на «до» и «после», и он вечно будет их сравнивать.
— А завтра ты что делаешь? — спросил он.