— Хотел бы я увидеть физиономию Старого дохляка, когда мы все кончим, — проговорил Т.
— Ты так дико его ненавидишь? — спросил Чернявый.
— Вовсе нет. Если б я его ненавидел, никакого бы удовольствия не было. — Пламя, охватившее последнюю бумажку, осветило его задумчивое лицо. — Всякая там ненависть и любовь — это мура, для слабаков. Есть только одно, Чернявый, — вещи.