Вот ты, отец букв, по родительской любви, приписал им противное тому, что они могут. Ведь это, ослабляя заботливость о памятовании, произведет в душах учеников забывчивость[166]; потому что, полагаясь на внешнее письмо, изображенное чужими знаками, они не будут вспоминать впечатлений внутренне – сами в себе. Значит, ты изобрел средство не для памятования, а для напоминания. Да и мудрость ученики приобретут[167]у тебя не истинную, а кажущуюся; потому что многого наслушавшись и ничего не изучая, будут представлять себя многознайками и, как мнимые мудрецы, вместо истинных, останутся большею частью невеждами и людьми в обществе несносными.