акарыч, себе дрожки-бегунцы, чтоб пеши не ходить». А я только пряники ей покупал, больше ничего. – Муж-то глухой, глупый, – продолжал Яков, не слушая Костыля, – так, дурак-дураком, всё равно, что гусь. Нешто он может понимать? Ударь гуся по голове палкой – и то не поймет.