И я смотрю и вижу, и поэтому скорбен. И я не верю, чтобы ­кто-нибудь еще из вас таскал в себе это горчайшее месиво; из чего это месиво — сказать затруднительно, да вы все равно не поймете, но больше всего в нем „скорби“ и „страха“.