Облик Лестера поразил меня уникальностью: он находился в полной гармонии с собой, дышал умиротворением и благостью. Этот человек не мог не удивлять своей скромностью, с ним было удивительно легко разговаривать, и к каждому он относился как к другу — даже ко мне, хоть мы не были знакомы.