Как-то мне довелось побывать на лекции психологии в Высшей Школе Экономики. Профессор, расхаживая по аудитории вел с нами диалог, показывая картины современного художника, "говорящего" о наболевшем. Среди таковых работ была и та, что ярче всех запомнилась мне. Истощенные мальчишки в полосатых грязных пижамах за колючей проволокой. И ярко-розовая помада на их губах. В голову и сейчас ударяет осознание - эти тощие мальчишки и не мальчики вовсе, а несчастные женщины. Узницы концлагеря. Преподаватель, продолжая расхаживать по аудитории, спросил нас: в чем смысл картины? Почему на губах этих людей помада?
Все молчали, погруженные в раздумья. Кто-то начал выдвигать предположения об издевательствах, связанных с унижениями. Я решила высказать другую точку зрения: даже в лагере женщинам приходилось оставаться женщинами. Вспоминая свои слова сегодня, я осознаю, что не вкладывала в них тот смысл, что смогу вложить сегодня. Тогда я увидела голодных женщин, измученных судьбой. Сейчас же вижу жен, матерей, невест,... Страдающих еще и от невыносимой боли за других.
С историей Оскара я была знакома с детства стараниями мамы, показавшей мне экранизацию Спилберга. Я помню до сих пор свой ужас от осознания правдивости происходящего. Шиндлер был и остается в моих глазах героем. И если раньше я видела приукрашенную экранизацию, то теперь рада (если о радости можно говорить, имея на душе огромный камень) приблизиться к суровейшей реальности тех ушедших дней в этой книге. Ах, как бы мне хотелось, чтобы весь мир стал Миром...