Для меня эта книга стала второй прочитанной книгой Дины Рубиной. Первой была Синдром Петрушки, которая очень понравилась по языку, но показалась совершенно нездоровой по настроениям и была не очень приятна в процессе чтения.
Белая голубка Кордовы гораздо лучше, при этом наблюдается отчётливое стилистическое сходство, автор узнаваемый сразу. Это и отсылки к прошлым временам, и распределённое действие, и описание мест, где это действие происходит.
Из непонравившихся моментов я могу выделить историческую часть повествования. Если честно, я не очень понял, зачем было рассказывать всю военную предысторию. Она не сыграла абсолютно никакой роли, как и найденные в папке картины. То есть, оно, конечно, делает книгу гораздо жизненнее. Кажется, что какое-то событие очень важное, а на самом деле оно ничего не значит, но это же книга, тут ждёшь каких-то невероятных совпадений. И мотивация Захара… Он написал поддельную картину. Заказчик её толкнул. Его друга убил обманутый покупатель. Вывод? Надо мстить заказчику картины! Убить его. Интересно, мне одному эта логика показалась несколько… странной?
Описания Израиля по-прежнему прекрасны. Описания Испании вполне узнаваемы. А вот за описание Питера я готов простить этой книге вообще практически всё. Питеру досталось не очень много внимания, но он описан таким… Питерским. «этого странно тлеющего белыми ночами невесомого города, от которого теперь так трудно оторваться, даже на неделю» — какая романтика, и как эти слова отзываются в сердце каждого жителя Питера. Правда, я в восторге.
Сюжет захватывающий. Главный герой, конечно, очень странный. С одной стороны от типа чувствительный и позитивный, а с другой он обычный мошенник. Ну хорошо, не обычный, а высококлассный, но смысл не меняется. Интересно, на сколько точно изображена работа с красками и художественные особенности, имеет ли это отношение к реальности, или просто фантазия автора. Суда по добротности и проработанности городов, кажется, что имеет, но аргументировать эту позицию не возьмусь.
Книга очень понравилась. Не на столько, чтобы сделать настольной книгой и перечитывать, но столько удовольствия я давно не получал.