«Я ни за что не променяю мою яичницу с ветчиной на меню, в котором тьма опечаток». Я не набоков – могу мириться с опечатками и навязчивой печатной машинкой (вместо пишущей) ради ценных фактов, цитат и других безумных деталей для какого-то своего умозрительного пазла, астрономического и далеко незавершенного. Таких элементов неожиданно много в очередном издании книги Мейсона Карри ‘Daily rituals. How artists work’ – авторское название вполне соответствует тексту, в отличие от продающего русского – «Режим гения: распорядок дня великих людей». И это важно – Карри пишет не только о пыльных гениях вроде Эйнштейна, Моцарта и Теслы, но и менее редких, но однозначно талантливых и неординарных людях, вроде Бакминистера Фуллера. В списке из 161 имени немало взрослых современников, заставших интернет, – например, Дэвид Линч, Том Стоппард, Харуки Мураками, Марина Абрамович и Герхард Рихтер. Самый приятный вывод исследования – «чтобы быть продуктивным, не обязательно очень много работать…». С Сартром были согласны Рахманинов, Стравинский, Дарвин, Манн, Миллер и даже Гёте – уделяли творчеству от 2 до 4 часов в день, сразу после сна. Остальное время тратили на повседневную рутину (в том числе письма и чтение). К концу жизни Генри Миллер подытожил – «все написанное вечером никуда не годится». Второе – подавляющее большинство лучших людей поднималось с кровати между 4 и 7 утра, чтобы в полном уединении и тишине кабинета, лесной хижины или стеклянной будки на крыше (Гюго) работать до полудня. Многие доплачивали слугам за безжалостную назойливость в попытках разбудить их тела-кочерыжки. Такое решение – результат многолетних наблюдений за состоянием своего сознания: изобретательность, блеск и остроумие даже у сов проявляляются по утрам. Меньшинство – ранимые и неровные, как Кафка или Пруст, и/или же богемные, как Пикассо и Фицджеральд, – писали по ночам. очевидно, оба режима – «дисциплинированного протестанта» и «распущенного европейца» способны принести великие плоды. Главный секрет – регулярность и интенсивность, автоматическая привычка создавать, не ожидая вдохновения. Третье – нельзя сказать, что у гениев прошлого было больше времени в отсутствие интернета и телека – Моцарта и Стравинского постоянно звали на обеды, переходящие в ужины, а Эйнштейну и Канту приходилось преподавать. Биограф Гюго Грэм Робб сформулировал тогдашнюю идею социального долга: «в ту пору выдающимся людям полагалось иметь приемные часы, словно они были общественными заведениями». Не имея возможности проверить фейсбук, гении прошлого много курили. Иногда непрерывно. Четвертое – последствия сидячего образа жизни нашим гениям угрожали не меньше. Возможно поэтому многие предпочитали творить, читать, думать, лёжа на диване или стоя – за любимой старинной конторкой, как Хэмингуэй, или разложив листы на поверхности холодильника – так работал двухметровый Томас Вулф. Но это все общие выводы, самое прекрасное – представленная в книге коллекция частных странностей: Набоков любил охотиться на бабочек на склонах Альп, иногда пробегая 25 километров, Патрисия Хайсмит (автор «Талантливого мистера Рипли») больше кошек любила улиток и перевозила своих питомцев во Францию контрабандой – в лифчике, чтобы обойти запрет на ввоз, Томас Гоббс перед сном, уже в кровати, распевал эстрадные песенки и был уверен, что именно это упражнение помогло ему дожить до 91, а Тесла маниакально вычислял объем каждого блюда, поданного ему в любимом ресторане гостиницы Валдорф Астория, иначе не мог притронуться к еде. Удовольствие.