Правила Сильного Текста

Seasons Project
4Books9Followers
Книги для писателей советует Екатерина Дронова
За­ме­сти­тель глав­но­го ре­дак­то­ра журнала Seasons of life
Автор курса "Сильный текст"
    Seasons Projectadded a book to the bookshelfПравила Сильного Текста8 years ago
    Дом — это Институт русской литературы. Остров — Васильевский, на котором находится Институт, он же — Пушкинский Дом. Первая часть книги — собрание историй о сотрудниках Пушкинского Дома того времени, когда его возглавлял Дмитрий Сергеевич Лихачев. Когда нужен хороший собеседник, я читаю эту часть: наслаждаюсь ее интеллигентным юмором, городскими маршрутами героев и даже встречаю среди них тех, кого знаю по рассказам родителей о студенческой жизни на истфаке.

    Вторая часть — о языке, о том, почему важно его изучать, беречь и передавать. И еще — о Войне и о блокаде. Так вышло, что те, кто дежурил на крыше Пушкинского Дома во время авианалетов и сталкивал с крыши фугасные заряды, позже так же стойко и не без риска защищали русский язык и свой образ мыслей.

    «Я поднялся в Отдел древнерусской литературы. Я стремился туда, как стремятся к острову во время шторма. Собственно, этим словом Лихачев наш отдел и называл. Спасая от ареста нашего коллегу, имевшего неосторожность переписываться с Солженицыным, он сказал ему: «Вы не понимаете, что живете на острове».
    Seasons Projectadded a book to the bookshelfПравила Сильного Текста8 years ago
    Московский лингвист Ирина Левонтина показывает, как язык отражает нас. «Проект», «религиозные чувства», «непреодолимая сила», «флешмоб», «толерантность», «девочка-девочка» и множество других слов, которые мы произносим каждый день, она рассматривает через лупу и иногда — под микроскопом.

    Язык — слепок времени. Наше неосознанное проявляется в нем: страхи, сомнения, традиции, нигилизм, надежды. Мы говорим на русском, а русский говорит о нас. Ирина Левонтина показывает, насколько это очевидно. У книги есть еще одно достоинство: гражданскую позицию автор обозначает четко, а по поводу языка не брюзжит, не сетует на то, что «понаехали» новые слова. Наблюдает и объясняет.

    «Он человек очень адекватный и абсолютно вменяемый» — это сейчас едва ли не высшая возможная похвала... ругать за интеллектуальную неполноценность — это сколько угодно, а вот хвалить за нормальность — это нечто для нашей культуры действительно новенькое».
    Seasons Projectadded a book to the bookshelfПравила Сильного Текста8 years ago
    Соб­ствен­но, чте­нию — за­чем чи­тать и как — в этой то­нень­кой кни­жеч­ке по­свя­ще­ны че­ты­ре стра­ни­цы. Но они, как и все осталь­ные в ней — так дра­го­цен­ны и без­услов­ны, пол­ны та­кой люб­ви к че­ло­ве­ку и ве­ры в него, что сто­ят мно­гих дру­гих. Про­чи­тай­те, вам про­сто ста­нет хо­ро­шо, ста­нет яс­но.

    «У человека должны быть любимые произведения, к которым он обращается неоднократно, которые знает в деталях, о которых может напомнить в подходящей обстановке окружающим и этим то поднять настроение, то разрядить обстановку...то посмешить, то просто выразить свое отношение к происшедшему с вами или с кем-либо другим».
    Seasons Projectadded a book to the bookshelfПравила Сильного Текста8 years ago
    После этой книги вы перечитаете школьную программу от 8 до 11 класса. Вся хрестоматия от Карамзина до Чехова выстроена в ряд: славянофилы и западники, вольнодумцы, мистики, игроки и народники, гениальные дуэлянты, доктора и дипломаты в XIX веке оказались спаяны друг с другом литературой. Разрозненные произведения и лица складываются в изумительную картину великой традиции, и не только российской. Вайль и Генис открывают метафизику знакомых текстов: прочувствовав ее однажды, вы уже не сможете не замечать ее присутствия.

    «Сад — синтез умысла провидения, воли садовника и Божьего промысла, каприза и судьбы, прошлого и будущего, живого и неживого, прекрасного и полезного. Сад — универсальный чеховский символ, но сад — это и тот клочок сухой крымской земли, который он так терпеливо возделывал».
fb2epub
Drag & drop your files (not more than 5 at once)