Немецкая полка

Пожалуй, нет такой награды, которую не получил бы Андреас Штайнхёфель за двадцать пять лет карьеры. Из-под его пера вышли более сорока переводов с английского и 23 собственных романа, принесших ровно столько же крупных наград и неисчислимое множество тех, что помельче; среди них — три Немецких детских литературных премии и три номинации на нее, три позиции в Почетном списке Международного совета по книгам для молодежи. Произведения Штайнхёфеля прочно заняли место в школьной программе, а их экранизации — в кинопрокате (одноименная лента австрийского режиссера Якоба Эрвы, снятая по роману «В центре Вселенной», в 2016 году стала частью внеконкурсной программы ММКФ). Герои Андреаса Штайнхёфеля, как правило, совсем не такие, как все. Посудите сами: ну разве нормально, к примеру, полностью позабыть и семью, и друзей, потому что родной папа уронил на тебя что-то с крыши, или никогда не знать, что из твоей головы выпадет и откуда. Или никуда не выходить без шлема, потому что каждый год почти сорок тысяч детей в Германии становятся жертвами несчастных случаев. Или жить в огромном старом доме в лесу на краю деревни. Или иметь папу — директора школы. Или в шестнадцать лет иметь двоих детей и больше никого. Но именно за счет этого они и нормальны.

«В центре Вселенной» — история о взрослении, первой любви, дружбе, зависти, ревности и преодолении. О том, как вот уже семнадцать лет прибывшая из-за океана Глэсс изо дня в день получает в лицо издевки и поношения от местных жителей, а по вечерам на кухне утирает слезы обманутым женам и вечным старым девам. Как ее дети-близнецы, Диана и Фил, находят себе странных друзей — мальчика, мать которого совершила самоубийство у него на глазах, или девочку, которая ходит по ночам купаться на реку, а также стреляют в местных хулиганов из лука, карабкаются по крышам, теряют невинность и разговаривают с фарфоровыми негритятами. Книга о том, как жить с надеждой, как есть вишнёвое мороженое, сидя на развалинах старого замка, как отправиться в путешествие и получить незабываемый опыт, как познакомиться со всеобщим любимчиком, если ты — аутсайдер, как хранить тайну, хотя очень не хочется, как похоронить старика-профессора и незаметно запихнуть мармеладного мишку ему в ноздрю, как пережить предательство и, наконец, сказать «Прости-прощай!» миру, в котором нет места для тебя.

Жизнь писателя, художника и иллюстратора Вольфганга Херрндорфа была незаслуженно короткой, но яркой. Он ушел из жизни в 48 лет, покончив с собой из-за злокачественной опухоли, многого не написав и не создав. С темой становления молодой личности он работал с самого своего прихода в литературу: свой дебютный роман «В плюшевых грозах» — оммаж Эрнсту Юнгеру — Херрндорф называл «романом взросления» даже несмотря на то, что главному герою было почти тридцать. Книга «Гуд бай, Берлин!», вышедшая одновременно с постановкой страшного диагноза, принесла ему Немецкую детско-юношескую литературную премию — одну из самых значимых в мире, — была переведена на 24 языка и издана общим тиражом более миллиона экземпляров.

Перевод Александры Горбовой был отмечен Немецкой переводческой премией «Мерк» в номинации «Книги для детей и юношества» (2016). Издательству «Самокат» она предложила эту книгу сама, полюбив Херрндорфа за его жизнерадостность. Серия «Недетские книжки», в которую вошел и роман «Гуд бай, Берлин!», в свое время стала одним из первых ответов новому закону о защите детей от информации — и оказалась не просто вынужденным способом выпустить в нашей стране в запаянном виде то, что читают дети и подростки по всему миру, но и гениальным маркетинговым ходом. А нашему читателю она будет близка еще и потому, что один из главных героев, Чик, чьим именем в оригинале названо произведение — выходец из России: «Русскому читателю покажется странным, почему вдруг немецкий писатель пишет о русском подростке. Но дело в том, что в Германии русских эмигрантов очень много. В принципе, мне кажется, что русские подростки и немецкие подростки не сильно отличаются друг от друга. Характер и ритм проблем, которые волнуют немецких подростков, такие же, как и у тех, что волнуют российских», — говорит сама переводчица.

Петер Вольлебен — пожалуй, самый известный лесник не только в Германии, но и в мире вообще (а много ли вы вообще знаете знаменитых лесничих, да еще и пишущих?). Одно то, что он — выпускник Роттенбургского университета прикладных лесных наук, уже производит впечатление — и нет, не надо тут вспоминать песенку из «Чиполлино» про огородный лук, который на грядке кончил какую-то там школу луковых наук. Вольлебен — настоящий реформатор: он столько лет выступал за отказ от химикатов и тяжелой техники в лесном хозяйстве и за то, чтобы прислушиваться к естественным процессам в жизни деревьев, что в конце концов ему вверили в единоличное управление целый экологически чистый муниципальный лес. Там он успешно воплотил в жизнь собственную методику, у него освободилось время от борьбы с бюрократией, и Петер Вольлебен стал писать потрясающе интересный научпоп.

«Своим невероятным успехом Петер Вольлебен невольно ответил на вечный вопрос о том, до какой степени нужно упростить язык, чтобы написать интересную книгу по ботанике. В 2015 году «Тайная жизнь деревьев» стала бестселлером, заняв первое место среди научно-популярной литературы в списке «Шпигеля». В 2016 году ее потеснила на второе место следующая книга Петера Вольлебена „Духовная жизнь животных“. Лесник из Хюммеля стал одной из наиболее известных в стране личностей, а его лес — местом паломничества многочисленных поклонников», — пишет в предисловии переводчик Наталия Штильмарк, награжденная за работу над этой книгой Немецкой переводческой премией «Мерк» (2018). И это легко объяснить: от кого, как не от него, вы сможете узнать о существовании похоронных лесов, о хитроумных попытках акаций отравить жирафов, про групповые объятия буков, щелкающие корни и мозг мимозы?

Рюдигер Сафрански — немецкий философ, ученик Теодора Адорно, прославившийся как один из лучших немецких биографов. Излюбленный предмет — литераторы-классики: Гёте, Шиллер, Гофман, немецкие романтики. Новая 800-страничная биография самого знаменитого немецкого писателя — «Гёте: жизнь как произведение искусства», — которую Сафрански выпустил в 2013 году, стала настоящим бестселлером, причем не только среди интеллектуалов, и выдержала множество переизданий (остается только мечтать, чтобы у нас так зачитывались жизнеописанием Пушкина).

Как и многих немецких биографов, Сафрански отличает умение находить редкие, но меткие цитаты из источников и чрезвычайно искусно вплетать их в канву повествования — и он довел его до истинного совершенства. По-русски уже изданы не только его труды о столпах немецкой литературы — Гете и Шиллере, — но и о старших коллегах-философах: Шопенгауэре и Хайдеггере.

В отличие от многих соседствующих с ней на немецкой полке авторов, Криста Вольф — писательница, хорошо знакомая нашим соотечественникам, в особенности старшему поколению: печатать ее начали давным-давно в советские годы. Это просто обязано было случиться: Вольф была одной из самых известных литераторов ГДР, а дебютировала и вовсе произведением под названием «Московская новелла» (1961). Впервые она посетила СССР в возрасте 28 лет в составе делегации, прибывшей на подписание соглашения о сотрудничестве между Союзами писателей ГДР и СССР. Именно с тех пор и ведут отсчет события, отраженные в книге «Московские дневники. Кто мы и откуда. Путевые заметки, тексты, письма, документы 1957–1989 гг.».

Атмосфера, царившая в столице за месяц до открытия Всемирного фестиваля молодежи и студентов, была непередаваема. Однако не все эти годы прошли безоблачно: в январе 1993 года Вольф сама призналась в интервью, что с 1959 по 1962 работала на Штази — в дальнейшем сотрудничество с ней было приостановлено ввиду того, что все данные ей характеристики носили исключительно положительный характер. Тем не менее, с 1957 по 1989 год Криста Вольф приезжала в СССР десять раз, успев засвидетельствовать изменения в жизни страны вплоть до самой перестройки. Как и Ганс Магнус Энценсбергер, имевший тесные связи с СССР как женатый на русской и описавший свои поездки в романе «Большая смута», она оставила массу наблюдений, откровенных и честных, интересных прежде всего своим сторонним взглядом на вещи, а не той парадной стороной Страны Советов, которую стремились продемонстрировать иностранцам (хоть это и не всегда удавалось). Те, кто помнят жизнь в 1960-е–1980-е, по достоинству оценят записи о встречах и беседах с Копелевым, Трифоновым, Симоновым, Эткиндом, Гинзбургом, Буниным, а те, кто совершенно ничего о той эпохе не знает, многое для себя почерпнет. На русский язык мемуары перевела лично знакомая с Кристой Вольф Нина Федорова, лауреат премии «Мастер». Книга была отмечена Немецкой переводческой премией «Мерк» в номинации «Художественная литература» (2018).

Ганс Магнус Энценсбергер — истинный мамонт немецкой литературы. В 2019 году, когда ему исполняется 90, российский читатель наконец получил возможность ознакомиться с его творчеством во всем многообразии — как поэта («Гибель „Титаника“», Издательство Ивана Лимбаха, 2019), серьезного эссеиста («Индустрия сознания», «Ад Маргинем», 2016), хроникера своего времени («Большая смута», «Иностранная литература», №6, 2018), детского писателя и математика-любителя («Дух Числа», «Страта», 2013). На родине он также известен как издатель, с 1965 по 1975 выпускавший знаменитый журнал «Kursbuch», а с 1985 года — серию малоизвестной классики «Другая библиотека». Его собственные произведения переведены более чем на 40 языков, а вышедший в издательстве «Ад Маргинем» мини-сборник «Индустрия сознания» продолжает полемику, начатую Хоркхаймером и Адорно.

Два эссе Энценсбергера, вошедшие в этот небольшой том, продолжают тему противостояния европейской культурной традиции и набирающей в ХХ веке обороты массовой культуры. В первом из них Энценсбергер вводит понятие индустриализации сознания, описывая то, как в развитом капиталистическом обществе создается иллюзия свободного индивидуального сознания, которое в реальности является лишь винтиком в государственной машине. Несмотря на то, что Ганс Магнус Энценсбергер известен своими левыми политическими взглядами, здесь он в том числе и беспощадно нападает на советскую идеологию. Во втором эссе становится очевидно, что выходом из сложившейся ситуации он считает электронные медиа, в которых видит новую модель коммуникации и коллективного (само)просвещения, предвосхищая эру интернета и соцсетей еще в 1970-е годы: «Новые медиа по своей структуре эгалитарны. Путем простого подключения каждый может стать участником процесса; сами же программы нематериальны и воспроизводимы по желанию. В этом электронные медиа противопоставлены своим предшественникам, таким как книга или станковая живопись, чей эксклюзивный, классовый характер очевиден».

Изначально Себастьян Фитцек — юрист, специализирующийся на авторском праве; долгое время он работал на различных радиостанциях и писать начал только в 2006 году. Слава не заставила себя ждать: раз за разом его психологические триллеры становились бестселлерами, быстро пробили себе дорогу на большой экран и были переведены в общей сложности на 20 языков, в том числе и на русский, однако у нас о существовании Фитцека практически никто не знает. Причины просты: его выбрали не самые популярные среди интеллектуалов издательства — «Центрполиграф» и «Мир книги»; к тому же, по не вполне ясным причинам, они позиционируют его как автора детективов, хотя основной конек Себастьяна Фитцека — запугать до дрожи в коленках и увлечь даже тех, кто в принципе никаких триллеров не читает. Корнями его талант уходит в увлечение весьма достойными образцами: творчеством Стивена Кинга, Джона Гришэма и сценариста Майкла Крайтона, создателя легендарных «Парка Юрского периода» и «Скорой помощи».

Фитцек — первый автор, удостоившийся персонального стенда на крупной национальной ярмарке: произошло это в Лейпциге в 2013 году. С тех пор это стало традицией: раздел с триллерами Фитцека на стенде издательства «Дрёмер-Кнаур» во Франкфурте нынче уже представляет собой отдельный магазин: там не только продаются книги и фильмы, но и проходят презентации настольных игр и празднуется день рождения писателя. Это ли не доказательство народной любви?

Теодор Адорно, вне сомнения — один из величайших и еще далеко не познанных философов ХХ века, знаменитый представитель Франкфуртской школы, основанной его чуть более старшим современником Максом Хоркхаймером (о котором, увы, у нас известно много меньше, хотя ему довелось поработать, в частности, с Эрихом Фроммом и Гербертом Маркузе). В плодотворном сотрудничестве Адорно и Хоркхаймер создали фундаментальный критический труд «Диалектика Просвещения» (1944/1947), в котором подвергли переосмыслению понятия разума и власти. В России он был издан в 1997 году, однако не все оказалось гладко, и в 2016 издательство «Ад Маргинем» выпустило одну из глав, «Культурная индустрия. Просвещение как способ обмана масс», в новом переводе. Признаем откровенно: этому философскому фрагменту — а именно так гласит подзаголовок книги — по-прежнему есть что сказать современному человеку:
«Культурная индустрия может похвастаться тем, что ей удалось без проволочек осуществить никогда прежде толком не издававшийся перевод искусства в сферу потребления, более того, возвести это потребление в ранг закономерности, освободить развлечение от сопровождавшего его навязчивого флера наивности и улучшить рецептуру производимой продукции. Чем более всеохватывающей становилась эта индустрия, чем жестче она принуждала любого отдельно стоящего или вступить в экономическую игру, или признать свою окончательную несостоятельность, тем более утонченными и возвышенными становились ее приемы, пока у нее не вышло скрестить между собой Бетховена с Казино де Пари».

Мартин Миттельмайер — один из известнейших немецких редакторов, специализирующихся на современной литературе. Писать начал параллельно с работой в издательствах, в 2014 году ушел на фриланс и теперь преподает на кафедре новой немецкой литературы Кельнского университета. Если в первых его работах речь шла о литераторах (пример тому — «Ненаписанные произведения. То, к чему так и не пришли Гете, Флобер, Яндль и все остальные» (2006) и ряд статей о Гете и Прусте), то впоследствии фокус его интереса сместился на Беньямина и Адорно — последнему Миттельмайер посвятил исследование «Теодор В. Адорно и его переписка с читателями» (2012, опубликовано в журнале «Kultur und Gespenster») и эссе «Адорно в Неаполе. Как страна мечты стала философией» (2013), выпущенное на русском языке издательством «Ад Маргинем» в 2017 году в продолжение переводной адорнианы. В последние годы Мартин Миттельмайер увлекся исследованием дадаизма и к 100-летнему юбилею движения выпустил внушительный том «Дада. История столетия» (2016).

В Неаполе 20-х годов встречаются двое из любимых персонажей Миттельмайера: Адорно и Вальтер Беньямин; к ним присоединяются и два других мыслителя — Зигфрид Кракауэр и Альфред Зон-Ретель. Несмотря на то, что Адорно в тот момент всего только двадцать с небольшим, а первые его самостоятельные труды появятся лет десять спустя, именно к этому интеллектуальному обмену в окружении средиземноморских красот, позади которых возвышается мрачная тень Везувия, сводит всю его последующую философию Мартин Миттельмайер. И кто знает, может быть, знакомство с его весьма сложносочиненной и невероятно концентрированной мыслью действительно лучше начинать с видов Неаполитанского залива?

По образованию философ, к новой и теперь уже основной своей профессии Хайнц Хелле приобщился в Швейцарском литературном институте в Биле. Уже в дебютном своем романе «Умиротворяющий шум взрывающегося керосина», вышедшем всего через два года после окончания учебы и сразу же попавшем в шорт-лист Швейцарской книжной премии, он обнаружил пристрастие к непростым заглавиям — правда, в России его не оценили и дали книге название «Любовь. Футбол. Сознание» (перевод вышел в издательстве «Текст» в 2017 году). С тех пор свет увидели еще два его романа — «Вообще-то нам надо было танцевать» (2015), добравшийся до лонг-листа Немецкой книжной премии, и «Преодоление силы тяготения» (2018), вновь оказавшийся в швейцарском шорте. Ждем, когда Хелле все-таки одержит победу — не в одном, так в другом государстве, а может быть, и в обоих.

Вопреки ассоциациям, навеваемым недавно прошедшим Чемпионатом мира, это книга вовсе не про то, как главная любовь немцев — футбол — овладевает сознанием все большего числа людей по всему миру. Вовсе нет: на самом деле главный герой книги — это теория, в муках рождающаяся в голове немецкого студента-философа, которого мироздание занесло в Нью-Йорк, на сотни километров от любимой жены, и оставило один на один с вопросом о том, что такое сознание. Вопрос этот не покидает его даже в спортбаре, а вот найден ли будет в итоге ответ — узнаем из книги.

Катя Ланге-Мюллер — дочь Инге Ланге, одной из немногих женщин в партийной верхушке ГДР. Родство в свое время сыграло с ней злую шутку: в 16 лет Катю исключили из школы за антисоциалистическое поведение, она пошла учиться на наборщицу, работала в газете, затем реквизитором и санитаркой в берлинских психиатрических клиниках закрытого типа. Путь в литературу ей проложил муж, писатель Вольфганг Мюллер (младший брат знаменитого драматурга Хайнера Мюллера): в 1979 году он тайком отправил ее документы в Лейпцигский литературный институт. Катю Ланге-Мюллер приняли, и, закончив обучение, в 1983 году она стала работать редактором в издательстве, в 1986 начала публиковаться в 1986 году и в первый же год получила Премию им. Ингеборг Бахман — одну из самых значимых в немецкоязычном мире; за ней последовало более десятка других наград и множество стипендий.

В общей сложности из-под ее пера вышло 13 книг; в 2007 году роман «Злые овцы» вышел в финал Немецкой книжной премии, а в 2016 «Револьверная дверь» вошла в число лучших новинок года. С 2000 года она является членом Немецкой академии языка и поэзии, с 2002 года — Берлинской академии искусств. Героями Кати Ланге-Мюллер часто становятся неудачники, аутсайдеры и прочие нестандартные личности, а ее тексты имеют выраженный сатирический уклон. «Животная любовь» — не исключение: иначе как можно увязать воедино школьный урок с демонстрацией насекомых и рептилий и похищение юной леди в только что открывшемся торговом центре?

Не так часто встретишь в русском переводе произведения современных немецких поэтов (а их, поверьте, множество, и они прекрасны!). Одним из немногих исключений стал Лутц Зайлер, но и то — по случаю выхода из-под его пера дебютного произведения в жанре прозы, романа «Крузо» (2014), изданного у нас при поддержке Института им. Гете. Путь Зайлера к книге был долог и извилист: выучившись на плотника и каменщика, он пошел в армию, потом был наемным рабочим и официантом, начал изучать историю и германистику, учредил свой литературный журнал и, наконец, стал директором литературных программ дома-музея Петера Хухеля и приглашенным преподавателем Немецкого литературного института.

Действие романа разворачивается на острове Хиддензе у немецкого берега Балтийского моря — того самого, о зарослях облепихи по берегам которого пела в своей первой песне мать немецкого панка Нина Хаген и где сам Зайлер в 1989 году был сезонным работником. Время то же: конец 1980-х, развал ГДР. В центре повествования — дружба между студентом-германистом Эдгаром Бендлером и Алексеем Крузовичем по прозвищу Крузо, сыном советского генерала и циркачки, помогающим на кухне, заботящимся о таких же, как он, брошенных на произвол судьбы и мечтающем об утопической свободе. Утопия обречена на суровое столкновение с реальностью, и как только открывают границы, Эд и Крузо остаются одни — однако само произведение проверку прошло и было удостоено Немецкой книжной премии.

В профессиональной среде Юдит Шалански известна прежде всего как книжный дизайнер и редактор известной научно-популярной серии «Естествознания», выходящей в издательстве «Маттес & Зейтц» с 2013 года. Однако на ее счету — еще и четыре собственных романа, которые она неизменно оформляет сама: два из них, «Шея жирафа» и «Атлас далеких островов», получили первую премию лейпцигского фонда «Искусство книги», ежегодно выбирающего самые красивые книги не только Германии, но и мира. Кроме того, на ее счету множество профильных наград, в том числе от «Art Directors Club» и «Type Directors Club», и Дизайнерская премия ФРГ.

Не обошли ее стороной и литературные награды, такие как Премии имени Вильгельма Раабе, имени Ирмтрауд Моргнер, имени Фридриха Гёльдерлина, имени Лессинга, Премия Дросте, Премия Домов литературы и литературная премия замка Лейк. На сегодняшний день произведения Юдит Шалански переведены на 20 языков, включая русский. Роман воспитания «Шея жирафа», в котором рассказывается о небеспроблемных отношениях учительницы предпенсионного возраста с учениками на пороге закрытия гимназии, вошел в лонг-лист Немецкой книжной премии, был адаптирован для сцены, шел во Франкфурте, Геттингене, Билефельде, Мюнстере, Граце и даже в знаменитом берлинском Театре имени Максима Горького. А еще — правда, это случилось чуть раньше, но нисколько не умаляет ее заслуг в книжном деле — в честь Юдит Шалански был назван астероид №95247.

Мартин Мозебах — своего рода немецкий Марсель Пруст. Его речь, густая и неторопливая, медленно катится от одного мельчайшего события дня к другому, а манера письма, несколько старомодная и буржуазная, изобилует эпитетами, аллитерациями и ассонансами. В его произведениях, как правило, мир упорядочен, в нем господствует четкое разделение добра и зла: Мозебах — представитель современного социального романа, из каковых на русском языке в 2004 году был выпущен «Князь тумана». Кроме десятка оных, его перу принадлежит около дюжины сборников рассказов, стихов и эссе, а также ряд религиозно-критических сочинений.

Как оказалось, подобный стиль вовсе не вышел из моды, а интеллектуальные бюргеры и бюргерки по-прежнему зачитываются неторопливыми повествованиями: в 2007 роман «Луна и девушка» вышел в финал Немецкой книжной премии, в 2017 «Праздник под буком краснолистым» стал финалистом Премии Лейпцигской книжной ярмарки. В совокупности Мозебах — обладатель множества наград, из которых следует упомянуть Литературную премию им. Хаймито фон Додерера (1999), Премию им. Генриха фон Клейста (2002), Большую литературную премию Баварской академии изящных искусств (2006), Премии им. Георга Бюхнера (2007) и Литературную премию фонда им. Конрада Аденауэра (2013). Его новый роман «Могадор» (2016) вновь покорил литературный Олимп, войдя в число лучших новинок года — и, по мнению литературной общественности, несмотря на почтенный возраст (почти 70), потенциал Мозебаха как автора еще далеко не исчерпан.