Когда мы перешли к предложению, что она должна продавать чай, я видела, что это несколько потрясло её — не от возможности потерять благородное положение, а только потому, что она сомневалась в своих силах перестроить жизнь, робко предпочитала иметь немного больше лишений, чем усилий, к которым она боялась, что непригодна.