Роман

В это время Антон Петрович оглянулся и, подмигнув Роману, произнес:

– Коси, коса, пока роса!

И удивительно: после этой строки известной крестьянской поговорки Роман весь как-то сразу успокоился, ему стало почему-то весело, он оглянулся на баб, подмигнул им и, покрепче взявши косу, пошел пластать траву ровно и складно.

«Господи, как хорошо! – думал Роман, с каждым движением обретая свободу и уверенность. – Как это просто: коси коса, пока роса… Коси коса, пока роса… Как просто и хорошо».

Он резал траву, влажную от росы, с каждым взмахом чувствуя радость и знакомый подъем чувств и сил, который переживает каждый молодой человек, взявшийся за серьезное мужское дело и по-настоящему ощутивший себя в этом деле. Хорошо отбитая, острая как бритва, коса повиновалась ему; мокрое лезвие, двигаясь полукругом, резало траву с неповторимым, возбуждающим звуком; трава ложилась налево, громоздясь сочными охапками.

Вряд ли вообще есть причинность в природе, та причинность, что доступна нашей логике, по словам Канта, привносимая в мир явлений познающим субъектом. Нет ее. Этот гриб создан не для нас. И не для слизняка. Вообще ни для чего. С тех пор, как мы потеряли рай, все это – ни для кого, ни для чего… Но, Боже, зачем же это так красиво?

Страх смерти – вот сила, создавшая все религии, породившая государства. Все, все боятся умереть

Бах, Бетховен, Рафаэль – все это ширмы, крышки, под которыми клокочет libidо, tanatоs, жажда убийства.

Армия, полиция, департаменты – все создано для обуздания самих себя, своих инстинктов. И культура тоже.

Какой-то серый мир. Пьяный, темный. И скучный. Мне так здесь скучно,

"Нет, человеку творчества нужна только свобода", - думал он, спокойно затягиваясь и скашивая глаза на янтарный огонек, - "Любая зависимость, будь то служба или семья, губят человека. Даже не собственно человека, а то свободное дыхание, которое и способно породить мысль или художественное произведение.

- Да что мне деньги! - улыбаясь махнул рукой Парамон, - Аз есмь птица Божья - что клюнул, тем и жив...

У босяка или у пьяницы - это воля к небытию, ибо небытие, то есть покой, не менее притягательны, чем сама жизнь.

Очень даже возможно, что действительно все это тебе снится. Но, рыжики не есть сон, рыжики остаются рыжиками, даже во сне. А наши рыжики и подавно. Они, как совершенно верно заметил бы все тот же Платон, есть некий изначальный эйдос, в себе и для себя сущее, черт меня задери!