Вечный мир

содержится ссылка на Зоѓар, в котором четыре слова, используемые в Торе для обозначения человека (энош, гевер, иш, адам), объясняются как четыре уровня (по восходящей).

Но для некоторых поколений он является не материальным, а духовным. Порой землю заливает вода с небес, а иногда — как в наше время — открываются канализационные люки, и на нас изливаются потоки сточных вод. Они извергаются сверху из уст интеллектуалов и поднимаются снизу, из глоток толпы. Такова современная разновидность потопа.

Предельно обобщая, можно выделить три категории праведников. Хотя все они поступают хорошо и справедливо, существуют уровни Ноаха, Ав­ра­ѓа­ма, и, возможно, надо выделить еще одну, более высокую ступень, на которой находится Моше

Человек, ориентирующийся на реакцию окружения, тоже может прийти к важным результатам, но для достижения истины необходимо совершенно пренебречь мнением других.

ешение идти ввысь, по пути, ведущему к Творцу, естественным образом изолирует его от других. Не из-за общественного диктата, а потому, что он готовит себя к иному общению.

Все, что их некогда окружало, гибнет, и они замыкаются в себе. Видимо, ни Ноах, ни Лот не способны были вынести этого страшного, безысходного одиночества. Поэтому они начинают пить, а потом уже происходят описанные Торой события.

традиционный еврейский подход состоит в том, что раз Творец создал мир, «чтобы созидать», стало быть, мы должны совершенствовать Творение, улучшать его.

Это часть нашей сущности: человек, по самой своей природе, стремится к практической деятельности, к преобразованию окружающей его действительности. Он призван не только поддерживать мир в должном состоянии, но и улучшать его.

Человек сотворен ради созидания, а не только для поддержания статус-кво.

Наш непростой жизненный опыт мешает видеть вещи в их цельности и полноте, мы постоянно занимаемся анализом и расчленяем их на фрагменты. По поводу стиха: «Внимай (ѓаскет) и слушай, Израиль» (Дварим, 27:9) — в Талмуде (Брахот, 63б) сказано: «Сначала молчи (ѓас), а потом разбирай (катет)!» Вначале надо внять, лишь затем приходит черед рационального анализа и синтеза. Постоянное дробление на составляющие не дает мне возможности воспринять целое, в итоге не остается ничего живого, я словно попадаю в анатомический театр. Возможно, патологоанатом будет многое знать о строении тела. Однако при этом он никогда не видит живого целого, оно предстает перед ним набором органов.

То же самое может происходить и в вопросах веры, и при молитве. Мы должны горячо молиться и о том, чтобы найти силы для простоты и цельности. Обычно этот талант просыпается в нас, когда мы грешим. Когда человек грешит, он крайне редко задумывается над тем, какое именно количество запретов нарушает, и не анализирует их характер. Ему без труда удастся целиком отдаться запрещенному деянию, забыв обо всем остальном. Нам надо молиться о способности подобным образом — всецело, без всяких задних мыслей отдаваться совершению заповедей.