Шакалы

– Опять у тебя в машине красивая женщина, – отвечая на рукопожатие, усмехнулся контрразведчик. – Лев Иванович, признайся, любишь ты женщин?
– Обязательно. – Гуров развел руками. – Нормальный мужик живет, бьется до смерти и все ради женщины.

– Не следует иметь столько денег, вводить людей в искушение. Тогда вам не предложат выкупить вашу собственную дочь.

– Не больно, Лев Иванович? Не больно? Да на вас живого места нет, словно вы под табун лошадей попали.
– Вот и не угадала! – ответил Гуров, прикусывая губу. – Пошел я в консерваторию, хотел фуги Баха послушать. И вдруг люстра, огромная такая…
– Прекратите! – Сестра взяла со столика тюбик с кремом. – Нине вы рассказывали, что были в библиотеке и на вас стеллаж с книгами упал.

– Тебе надо показаться врачу, – не очень уверенно произнес Орлов.
Крячко скорчил комическую мину и кивнул.
– Мне нужны баня и массажист, – ответил Гуров.
– Мое мнение, хотя оно никого не интересует, – сказал Станислав, – тебе необходим психиатр.

– Ты не успеешь, – сказал Гуров, держа убийцу на мушке. – Брось пистолет.
Убийца посмотрел на сыщика не испуганно, а с интересом, перевел взгляд на свою опущенную руку, на направленный на него ствол, понял, что действительно не успеет

Как, сохранив чистоту и интеллигентность, Дубову удалось оказаться в политике, Николай не знал. Но твердо верил – придет время, и Россию спасут именно такие люди.

незаурядный ум и безусловная порядочность в политике не котировались.

– Сволочь ты порядочная…
– Сволочь порядочной не бывает, следи за речью, а то превратишься в депутата.

Оперативники взяли по хилому салатику, куску мяса, минералку и кофе, чем разочаровали официантку, которая потеряла к нищим клиентам всякий интерес.

Лев Иванович, вы гений и пророк.
– Только профессионал.