Франкенштейн в Багдаде

«Не существует кристально чистого человека, как нет преступника, в котором не было бы ничего человеческого».

Он не был настолько наивным, чтобы не понимать, что его похищают и что надо готовиться к худшему. Наверняка с ним поступят, как там у них заведено. Маленькому человечку, которого везут в неизвестном направлении, не на что надеяться.

У прачечной «аль-Ахавейн» Абу Анмар почувствовал, как кто-то сзади положил ему руку на плечо. Он обернулся – на него скалился рыжебородый Фарадж ад-Далляль.

Абу Анмару стало не по себе от того, что его заклятый враг подобрался близко настолько, что впервые он рассмотрел на его лице две большие родинки. Одну, раздувшуюся, на левой брови и вторую поменьше – чуть выше его жидких усов.

– С делами все на сегодня? Чая зайдешь со мной выпить, как вернешься? – протараторил ад-Далляль, торопясь закончить эту нелепую сцену.

– Возможно. На все воля Всевышнего! – ответил Абу Анмар. Он сжал в ладони четки и утвердительно кивнул, чтобы уже избавиться от руки ад-Далляля на своем плече.

Полковник перестал крутить в руках диктофон и вернул его хозяину. Но прежде, чем тот покинул кабинет, добавил:

– Кстати… Я пошутил. Нет такого напитка «Развяжи язык». Просто слабый чай с капельками от сердечного приступа. А то мало ли что… У нас тут бывает – на допросах и удары у некоторых случаются, за сердце хватаются. Для вашего же блага стараемся. Ну и нас чтоб в убийстве задержанного не обвинили.

в штат Отдела были приняты маги и астрологи

– Мы не ставим условия Богу, как мусульмане… Ты – мне, я – тебе, если дашь то, я тебе сделаю это…
Она, конечно, кивала священнику, но все равно не видела никакого греха в том, чтобы заключить со Всевышним сделку, как это делает Умм Салим аль-Бейда и другие соседки. Бога она понимала не так, как отец Иосия. Бог, он не где-то высоко и далеко, властвующий и суровый. Он здесь, это добрый старый товарищ, от дружбы с которым никуда не денешься.