Хроника царствования Карла IX

Внезапно король в бешенстве швырнул перо на пол, и с языка у него сорвалась непристойная брань.

Если мужчина убил на поединке трех-четырех человек, то это заменяло ему и красоту, и богатство, и ум.

Да, кровь у него как все равно у китайского василиска: если она попала на сталь, так уж ее потом ничем не отчистишь.

Если человек убил другого и если это первое на его душе убийство, то потом в течение некоторого времени убийцу мучает, преимущественно с наступлением ночи, яркое воспоминание о предсмертной судороге. В голове полно мрачных мыслей, так что трудно, очень трудно принимать участие в разговоре, даже самом простом – он утомляет и надоедает. А между тем одиночество пугает убийцу, ибо в одиночестве гнетущие мысли приобретают особую силу.

обращенному гугеноту возрадуются более, чем никогда не колебавшемуся католику

Молодые люди, должно полагать, были сегодня в духе – по крайней мере, они все время хохотали.

Суждение об одном и том же деянии надлежит, понятно, выносить еще и в зависимости от того, в какой стране оно совершилось, ибо между двумя народами такое же точно различие, как между двумя столетиями [1].

Видите, господин мэр, в какое странное время мы живем: военные говорят о мире, а духовные лица проповедуют войну...

Но как можно было поверить обещаниям Карла IX после истребления шестидесяти тысяч протестантов?

- Не свиней ли палят возле вашего трактира?
- Свиней? Ой, насмешили! Свиней! Да, почти что. Свиньи они, свиньи - про них верно кто-то сказал, что жили они по-свински. Вот только есть этих свиней нельзя. Это, - прошу меня извинить, отец мой, - гугеноты, их сжигают на берегу, шагах в ста отсюда, вот почему здесь и пахнет паленым.