Черникина и другие

По дороге Черникина тихонько раздумывала над тем, что вот совсем недавно было утро, а сейчас вечер. Как всё это происходит, ей было непонятно. Вечер был оранжевым и серым одновременно, и, если бы её попросили нарисовать его, он бы превратился в прямоугольник с двумя кружками снизу. Точь-в-точь как автобус, который вёз их домой.

Ненавижу тебя, истеричка чёртова! Я два с половиной часа не дышала, ты это понимаешь?!

Сказать Черникиной было нечего.

Ей и много позже нечего добавить. Разве что про вино, которое они покупали у хозяйки и хлестали литрами каждый вечер, напиваясь порой до непристойной кондиции. А вот похмелья никогда и никакого не было. Потому что свежий воздух и юность. И Крым, конечно

Люди не цветы, – ответила мама. – В одиночестве люди умирают.

…Черникина принесла в класс пустое ведро и сказала:
– Ну, я пошла?
Татьяна Петровна спросила:
– А что тебе понравилось у Апдайка?
Черникина подумала и ответила:
– Фраза про то, как у неё сжималось сердце, когда она видела его туго застёгнутую ширинку на джинсах.
Татьяна Петровна сказала:
– Иди, Черникина. До завтра.

Если бы Черникину разбудило чудо и спросило тихим серебристым голосом: «Что ты хочешь сейчас, Черникина?», Черникина бы ответила: «Блокнотик». И спала бы дальше.

Братом Черникиной был козёл. Звали козла Женей, и, хотя Черникина его никогда не звала, он всегда появлялся в самую ненужную минуту.

Раздался стук в дверь. Черникина подняла усталый взгляд на вошедшую.
– Да, Ирина Васильевна, слушаю вас.
– Ты… вы ужинать будете? – спросила Ирина Васильевна.
Черникина задумалась.
– Иду, иду.
Потом она нажала на кнопку будильника, который дико заверещал. Закрыла журнал, положила рядом указку, встала:
– Урок окончен. Все свободны. К следующему занятию параграфы двенадцать и тринадцать знать наизусть!
Потом она тяжело вздохнула, сказала в сторону: «Лодыри, каких свет не видывал», – и устало пошла на кухню. Её ждал ужин: картофельное пюре и котлетка.
Усевшись за стол, она тоскливо подумала: «И так вымотаешься как собака. Ещё и посуду после ужина мыть».

Когда Черникина вдруг понимала, что хочет именно этот блокнотик, вот такой, которого у неё никогда не было, она начинала голодать мыслями. Копила деньги на мороженое, ходила его проведывать в «Канцелярские товары», не могла отлепиться взглядом от его неизвестности.