Слава моего отца. Замок моей матери

Тут мне вспомнилась фраза, которую отец часто повторял и заставлял меня несколько раз переписывать на уроках по чистописанию (курсив, рондо и прочее): «Принимайся за дело, даже сомневаясь в успехе, и продолжай его, даже не добившись успеха».

учебники истории во всем мире, как известно, суть лишь пропагандистские книжки на службе властей

поскольку дети рождаются слишком поздно, чтобы успеть воспитать своих родителей, им приходится, чтобы не огорчать их, уважать неизлечимые родительские мании

В этот день я понял: взрослые умеют врать не хуже меня и я не могу чувствовать себя с ними в полной безопасности.

Гарлабан — это огромная башня из голубых скал, выросшая у самого края План-д’Эгль, обширного каменистого плато над зеленой долиной реки Ювон.

смешные приключения маленького Марселя разворачиваются на фоне пейзажей Прованса, удивительного края, где наслаждение жизнью возведено в ранг высокого искусства.

Однако, поскольку дети рождаются слишком поздно, чтобы успеть воспитать своих родителей, им приходится, чтобы не огорчать их, уважать неизлечимые родительские мании.

двадцать четыре года у него уже было трое детей — моя мать самая младшая.
Так как он был прекрасным знатоком своего дела и не боялся моря, его как-то раз послали в Рио-де-Жанейро починить паровой двигатель на пароходе. Он прибыл в этот тогда еще дикий край без всяких прививок, увидел, что люди словно мухи дохнут от желтой лихорадки, и не нашел ничего лучше, как последовать их примеру...
Дети так и не успели его узнать, а моя бабушка, которая прожила с ним только четыре года, мало что могла рассказать нам о нем — разве что о том, какой он был высокий, какие у него были синие, словно море, глаза, ослепительно-белые зубы и белокурые с рыжинкой волосы, как он, словно дитя, заливался смехом по любому пустячному поводу.
У меня даже нет его фотографии. Порой вечером, сидя в одиночестве у камина в своем деревенском доме, я зову его, но он не приходит.

– Ты еще маленький, дай сюда! – поздравив его с отважным намерением, попросила мама.

Он охотно отдал ей грозное оружие и при этом дал ценнейший совет:

– А раз ты большая, ткни ему прямо в глаз!

Обучение в стенах педагогического училища в Экс-ан-Провансе наложило на отца неизгладимый отпечаток. Однако кое-кто из аристократов, с которыми он был знаком по книгам, снискал его благосклонность: Дюгеклен, Баярд, Латур д’Овернь, Шевалье д’Ассас и особенно король Генрих Четвертый – последний был ему дорог, поскольку скакал на четвереньках, чтобы рассмешить своих маленьких детей. Но в целом отец считал дворян людьми наглыми и жестокими, подтверждением чему служил тот факт, что им нередко отрубали головы.