Лунный свет

— То, что нам нравится, не всегда бывает правильным.

— Кто-то, не помню кто, однажды сказал: что у трезвого на уме, то у пьяного на языке.

люди обычно честны, когда невежливы, — он поднял взгляд на ее глаза, — и обычно врут, когда вежливы.

постоянство вырабатывало привычку, а от привычки очень сложно избавиться

Я принимаю тебя, зная, что ты облажался. Знаю, что вся твоя семья — полная лажа, и принимаю эти разбитые куски. Я могу принять тебя настоящего. Я могу принять тебя.
Он замер. Он даже не уверен был, что дышит.
Эти слова пробились сквозь пелену злости и боли.
— Я люблю тебя, — продолжила она, не сводя с него глаз. — И поэтому не собираюсь ставить на тебе крест. Ставить крест на нас. Я буду драться за тебя. Так что привыкай к этому. Я твоя. Ты — мой.
Люциан сломался.
Он не знал, что именно из того, что она сказала, сделало это. Может быть, все вместе. Может быть, тот факт, что она вернулась и теперь стояла тут перед ним, сражаясь за них, когда никто за всю его жизнь не делал для него ничего подобного. Каковы бы ни были причины, это было не важно.
Джулия была его.
А он был ее.
Люциан метнулся вперед, преодолев дистанцию между ними. Он обхватил ее щеки, приблизив к ней свои губы.
— Боже, Джулия. Прости меня. Я люблю тебя. Мне чертовски жаль. Я не знаю, о чем я думал. Не понимаю, что творю.
— Все в порядке, — сказала она, обнимая его плечи. — Я люблю тебя

Потому что люди обычно честны, когда невежливы, — он поднял взгляд на ее глаза, — и обычно врут, когда вежливы

он считал, что ты так же полезен, как вилка в сахарнице

– То, что нам нравится, не всегда бывает правильным

Смерти не важно, насколько ты богат. Равно как и болезням тела и ума.

Труднейшие стороны жизни не знают дискриминации

Когда Люциан стоял на балконе комнаты Мадден, он почти чувствовал себя так, словно в какой-то момент попал в альтернативную вселенную