Собрание сочинений в шестнадцати томах. Том 8. Пьесы 1877-1881

Салай Салтаныч. Пустой ты человек, пустой ты человек.
Дульчин. Ну, пожалуйста, ты не очень, я не люблю.
Салай Салтаныч. Пустой ты человек, дрянь.
Дульчин (грозно). Салай!
Салай Салтаныч. Что пугаешь! Нажил деньги — человек, прожил деньги — дрянь.
Дульчин. Да как я наживу, ефиоп ты этакой! Деньги наживают либо честным трудом, либо мошенничеством, ни того ни другого я не умею и не могу.
Салай Салтаныч. Честно — нечестно, кому нужно! Нажил деньги, хороший человек стал, все кланяются; детям оставил, спасибо скажут.
Дульчин. Знаю я вашу азиатскую философию-то.
Салай Салтаныч. Я твой папенька знал, хороший был человек, деньги нажил, тебе оставил, а ты что?
Дульчин. Толкуй! Тогда можно было наживать.
Салай Салтаныч. Всегда можно, надо ум.
Дульчин. Ум-то хорошо, да и совесть иметь не мешает.
Салай Салтаныч. Какая совесть? Где твоя совесть? Чужие деньги бросал — это совесть? Тому должен — не заплатил, другому должен — не заплатил, это совесть? Украл, ограбил — нехорошо; а бросал деньги — хуже. Украл, ограбил — молись богу, бедным давай, бог простит. Я знал один грек, молодой был, разбойник был, по морю ходил, пушки палил, людей бил, грабил; состарился, монастырь пошел, монах стал, человек нравоучительный.
Дульчин. Ну, что ты с баснями-то, очень мне нужно!
Салай Салтаныч. Кто бросал деньги, убить его скорей; такой закон надо. Слушай: были три брата, там на Кавказе…
Дульчин. Мне и без тебя скучно, а ты с глупостями.
Салай Салтаныч. Родитель деньги оставил: один торговал, другой торговал — наживал, третий мотал. Братья подумал, подумал, поговорил промежду себя, посоветовал, зарядил ружье, убил его, как собака. Больше не стоит.
Дульчин. Ну, прощай! Твоих рассказов не переслушаешь.
Салай Салтаныч. Куда — прощай! Пойдем, ужинать будем. Слушай меня! Будешь слушать меня, человек будешь, не будешь слушать — пропадешь!

Чему тут нравиться! Кому он может нравиться! А еще разговаривает, гусь лапчатый.

Позвольте узнать: ваш будущий супруг, конечно, обладает многими достоинствами? Лариса. Нет, одним только. Паратов. Немного. Лариса. Зато дорогим. Паратов. А именно? Лариса. Он любит меня. Паратов. Действительно дорогим; это для, домашнего обихода очень хорошо.

Лариса. Кабы любовь-то была равная с обеих сторон, так слез-то бы не было. Бывает это когда-нибудь? Паратов. Изредка случается. Только уж это какое-то кондитерское пирожное выходит, какое-то безэ.